Анатолий Ромов - Тень чужака

Это был чемодан. Большой. Коричневый. С двумя красными поперечными полосами.

Сидя на корточках над своей находкой, он, пожалуй, не смог бы в этот момент объяснить никому, что сейчас чувствует. Нащупав сквозь пленку ручку чемодана, подумал: скорее всего, чемодан тот самый. Тот, что улетел от них на «сессне». И все же, хотя ему и очень хочется не трогать этот чемодан, оставить все, как есть, он должен проверить. Вообще-то, если это тот самый чемодан, в нем, внутри, должен находиться еще специальный металлический контейнер. И уже в контейнере — десять золотых брусков. Каждый примерно по пятьдесят три фунта весом. Общий вес золота должен составлять пятьсот тридцать фунтов. Стоимость — четыре миллиона долларов.

Подумав об этом, осторожно окопал чемодан лопатой. Подцепив пленку ножом точно в том месте, где находилась ручка, сделал продольный разрез. Расширил его в обе стороны, так, чтобы разрез спускался вниз до самого дна чемодана. Взявшись за ручку, попробовал приподнять чемодан. Тщетно. Несмотря на все усилия, он не смог добиться даже легкого шевеления.

Взяв фонарь, улегся на край ямы. Осветив замок, внимательно его осмотрел. Особой сложностью замок не отличался. Достав связку ключей, разыскал среди них отмычку. Легко открыв замок, отстегнул боковые застежки. Отодвинуть за счет вырытой сбоку земли крышку чемодана удалось лишь на небольшое расстояние, не больше фута, но этого оказалось вполне достаточно, чтобы, посветив в щель фонарем, увидеть крышку металлического контейнера. Откинув ее, увидел верхний брусок. Без всякого сомнения, это было золото.

Некоторое время он высвечивал темно-оранжевый брус фонарем. Затем, вытащив слиток из контейнера, подошел с ним поближе к свету. Подумал: а ведь точно, это золото. И не просто золото, а золото высшей пробы. Таких брусков, трапециевидных, тяжелых, в своей жизни он насмотрелся достаточно.

Изучив брусок досконально, вернулся с ним к чемодану. Положил на прежнее место. Закрыл крышку контейнера, а затем и чемодана, запер замок. Натянул на чемодан разрезанную пленку, аккуратно разложил сверху изрядно помятый упаковочный картон, засыпал яму. Пригладил, как мог. Поверхность получилась ровной, но он этим не удовлетворился, еще минут двадцать он трамбовал землю. В конце концов ему удалось добиться почти идеальной фактуры.

Покончив с первой ямой, перешел к остальным. Проделав с ними ту же работу, занялся дырами, которые он пробил ломом. Времени это отняло у него не меньше, чем ямы. Забив землей последнюю дыру и решив, что состояние пола его сейчас устраивает, посмотрел в окно. Там давно уже рассвело. Подумал: пока он занимался раскопками, сюда, в Грин-кемп, мог незаметно пробраться кто угодно.

Расставив нары, стол и скамьи как можно аккуратней, поставил в угол, рядом с метлой, лопату и лом.

Усевшись на одну из нар, осмотрел помещение. Выглядело оно вполне прилично. Во всяком случае, то, что здесь только что произведен был обыск, в глаза не бросалось.

Посмотрел на часы: десять минут седьмого. А ведь его опасения, что за это время он мог кого-то упустить, — напрасны. Тот или те, кто за это время, пока он вел обыск, могли оказаться в Грин-кемпе, в любом случае не пройдут мимо этого сруба. И в любом случае тянуть и ждать, пока здесь появится Уланов, не будут. Гусь явно что-то знал о чемодане. Значит, могли знать и другие.

Подошел к окну, выходящему в сторону причала. Причал, как и вчера ночью, был пуст. Единственная лодка слабо покачивалась, вытянувшись по течению. Понаблюдав за ней, подумал: а ведь здесь, у окна, выходящего на причал, он стоит зря. Тот, кого может интересовать чемодан, вряд ли появится здесь открыто. Наоборот, сделает все, чтобы проникнуть в сруб как можно незаметней. Скажем, со стороны тайги. Или оттуда, откуда подошли они с Тануком.

Перешел на другую сторону сруба. Из окна, у которого он встал, открывался вид на пустошь. Сейчас в поле его зрения были практически все срубы; часть из них заслоняли друг друга. Все, что он видел, выглядело спокойным и безлюдным. Единственным, что нарушало спокойствие, был ветер. Его порывы были временами так сильны, что пригибали к земле кусты.

Вглядываясь в пустошь, простоял около получаса, пока наконец не увидел: от дальнего конца пустоши сюда, к причалу, идет Гусь.

Движения Стевенсона, двигавшегося по тропинке, были спокойны и неторопливы. Лишь когда Гусь подошел поближе, он понял: тот насторожен. Стевенсон был одет в пуховку зеленого цвета. Правая рука была опущена в карман.