Анатолий Ромов - Тень чужака

Шутов начал поднимать пистолет. Осталось немного: поднять оружие на уровень глаз и приказать Уланову бросить карабин. Но сделать этого он не успел: Уланов, мгновенно обернувшись, выстрелил, целясь ему в сердце. Пуля попала в левую часть груди. Попала в момент, когда он, сообразив, что угодил в ловушку, находился в полете — пытаясь скрыться за деревом. Он и скрылся, но уже раненный.

После того как обожгло левую сторону груди, он понял: зацепило серьезно. И все же, падая за укрытие, он успел на лету сделать несколько беглых выстрелов в сторону Уланова. Именно это заставило смотрителя отпрянуть за ближайшее дерево. Две пули из карабина, посланные вслед за этим в сторону Шутова, прошли мимо.

Лежа на земле, приложил к ране руку. Поднес ладонь к глазам. Она была влажно-красной. Почувствовал: он слабеет. Выругал себя. Он должен был понять, что это за люди. Охотники-таежники, не привыкшие даваться противнику просто так. Главное, сейчас он был уверен: ловушку Уланова он распознал за секунду до выстрела. Подумав об этом, тут же возразил сам себе: то, как он перемещается, убежденный, что движется бесшумно, Уланов распознал давно. Распознав же, нарочно встал к нему спиной, чтобы выманить из-за укрытия. Секунда в секунду, когда он остановился, — выстрелил с разворота. В самый удобный для себя момент. Ясно, для него, Шутова, этот момент оказался неудобным. Настолько неудобным, что он просто не успел поднять руку с пистолетом. Именно поэтому сейчас он лежит, истекая кровью. Слабый до того, что вынужден рассчитывать каждое движение.

Поднять пистолет и попробовать прицелиться он все же смог. Сделав это, скосил глаза. Увидел Наташу.

Она стояла ярдах в тридцати от него. У ели, целясь из карабина в ту сторону, где стоял ее брат. Увидев Шутова, улыбнулась, махнула рукой. Тут же сделала знак; знак этот, как он понял, означал: не волнуйся, я поддержу огнем.

Сразу же после этого знака он понял все. Попытался предупредить ее. Но осознал: не успеет. Главное, не сможет — от слабости.

Он понимал: сидя в своей сторожке, она услышала выстрелы. Вспомнив его предупреждение об опасности, поспешила сюда, захватив с собой карабин. Конечно, сразу же решила включиться в действие. Того, что он ранен, она пока не знает. Просто не успела заметить. Не знает она и о том, что Николай сейчас находится не в Анкоридже, а здесь. Самое плохое — Николай сейчас тоже не знает, что Наташа здесь. Она ведь подошла бесшумно. Да и позицию заняла — лучше не придумаешь, скрывшись в зарослях.

Остальное произошло в считанные мгновения. Пытаясь преодолеть глухую боль в груди, предупреждающе поднял руку. Уланов, заметив эту руку, тут же щелкнул в эту сторону двумя выстрелами. Увидев, откуда стреляют, Наташа выпустила в сторону брата три или четыре пули. Уланов в ответ защелкал в ее сторону. По зарослям. Бил влет, не глядя, практически не целясь. Но серии было достаточно, чтобы Наташа, выронив карабин, схватилась за живот.

Он наблюдал, как она сгибается — медленно, буквально по долям дюйма. Застучало: ранена в живот… В живот… Главное, он не может даже подползти к ней… Он вообще не может ничего сделать… Не может, потому что вот-вот отключится…

Все так же, держась за живот, Наташа упала. Тут же он услышал голос Танука. С того места, где находился Уланов, голос приказывал властно:

— Бросить оружие!

Раздалось несколько выстрелов. По звуку, стреляли одновременно из карабина и из пистолета.

С трудом подняв голову, увидел: на том месте, где только что находился Уланов, стоит Танук. В руке пистолет. Голова опущена. Наконец понял: Танук вглядывается себе под ноги.

То, на что смотрел Танук, он смог разглядеть лишь после серьезного усилия. Это был Уланов, лежащий на животе. Кряхтя, Уланов, как ему казалось, пытался отжаться руками от земли. Лишь чуть позже он понял: Уланов пытается ползти. Попытка длилась недолго — обмякнув, смотритель ткнулся лицом в землю.

Убедившись, что Уланов лежит без движения, Танук завел ему руки за спину. Надел наручники. Пошел к Шутову, на ходу засовывая пистолет в кобуру. Присел:

— Сэр… Я сделал так, как вы сказали. Ранил, лишив возможности оказывать сопротивление. — Всмотревшись, покачал головой: — Сэр… Вы ранены?

— Ранен… — Лицо Танука над ним расплывалось. — Ранена Наташа… Она там… В кустах… Вызовите вертолет «Скорой помощи»… Как можно скорей… Слышите… Как можно скорей…

— Конечно, сэр. Сейчас. — Танук встал. Силуэт инуита над ним расплылся. И исчез.