Андрей Воронин - Слепой. Операция «Атлантический циклон»

Шан уселся на стул. Внешне он хранил спокойствие, однако душу охватила тревога. Что нужно от него этому бюрократу, судя по большому личному кабинету, занимавшему важную должность? Хочет денег? Он их получит. А если он сумел обнаружить нарушения, допущенные при оформлении бумаг, и собирается прикрыть хлебозавод? С одной стороны, это хорошо. Гунсуня успела утомить чужая страна, и он рвался домой. Сю Нинь его бы не отпустил ни за какие коврижки, но он окажется бессилен, если этот важный чиновник прикажет закрыть завод. С другой стороны, Шан успел вкусить сладость большого успеха, почувствовать наркотическую магию бизнеса не просто успешного, а набирающего обороты с каждым днем, даже каждым часом. Конечно, булочник понимал, что тут дело нечисто. Гунсунь сравнивал вкус своего хлеба с большинством местных сортов. Иногда сравнение оказывалось не в пользу китайского товара. Значит, причина ажиотажа в травке, навязанной ему Сю Нинем, семена которой он в последнее время подмешивает к тесту. Но даже осознавая некую ущербность своего процветания, Гунсунь наслаждался им. И ему хотелось еще какое-то время мчаться на высоченном гребне волны под названием «успех». Именно поэтому он нервничал, замкнувшись в себе, и не замечал даже потрясающих ножек секретарши, несколько раз прошедшей мимо встревоженного китайца.

Наконец вышел Янлин.

— Серьезное дело? — спросил у него Шан.

— Очень серьезное.

— Ладно, едем, дома поговорим.

Рассказ помощника вызвал у Гунсуня растерянность. Он рассматривал только два варианта, а оказался третий. Шан отпустил Ю и принялся размышлять. Русский бюрократ хочет войти в дело, стать его компаньоном. И долю затребовал неслабую, тридцать процентов. Почти треть бизнеса за простое молчание. И еще, кто знает, возможно, претензии к Гунсуню легко улаживаются. Шан не был силен в российских законах, но такие подозрения у него возникли. Будь Гунсунь полновластным хозяином дела, он бы поторговался, уменьшил долю чиновника вдвое. Но все решали люди, стоящие за Сю Нинем. Шан связался со своим куратором. Ответ того был категоричен:

– Предложи ему двести тысяч долларов. Если откажется, ничего не делай.

Была среда. Поэтому Дмитрий Шевцов и его товарищи проявили умеренность, взяли только две бутылки крепленого вина на четверых. Расположились в глухом углу сквера, куда редко забирались полицейские. Наверное, уставали идти.

Обошлись без закуски. А что тут закусывать: в пересчете на водку меньше ста граммов на человека. С закусью вообще не почувствуешь хмеля, а так хоть чуточку в голову ударит.

Угол сквера облюбовали не только выпивохи. Несколько раз компания шугала субъектов, вознамерившихся справить здесь малую нужду. В промежутках разливали по пластиковым стаканчикам напиток мрачного темно-бордового цвета, выпивали, курили и вели неспешные разговоры.

По семейному положению компания делилась поровну, двое были женатыми, а двое холостяками. Женатики то завидовали холостякам, то подтрунивали над ними. Любая свобода, как медаль, имеет две стороны. Возможность знакомиться с разными женщинами, заводить ни к чему не обязывающие романы компенсировалась неустроенным бытом, необходимостью готовки, стирки, уборки квартиры. Впрочем, один из холостяков хорошо устроился. Жил он вместе с родителями и подруг заводил, имеющих собственное жилье. Но человеку свойственно везде находить недостатки.

— А если я надумаю жениться? Где нам жить? Подселяться к отцу с матерью в двухкомнатную квартиру? Ипотеку с нашими зарплатами мне не потянуть, — сетовал мужчина, живший вместе с родителями.

— Ничего, Витек, — утешил его Шевцов. — Ты у нас парень видный, найдешь себе бабу с квартирой.

— Дачей и машиной, — добавил второй холостяк.

Последний из компании разлил остатки вина.

Мужчины оприходовали напиток, закурили и неспешно двинулись к выходу из сквера.

Шевцов успел проголодаться и, едва войдя в дом, спросил:

— Ужин готов?

Жена оценила состояние мужа и, поняв, что он только слегка выпил, решила не заострять на этом внимание.

— Готов, только, наверное, остыл.

— Нормально, я его горячим чаем запью, — нашелся Дмитрий.

Раздевшись и умыв руки, он сел за стол. Из открытой женой сковородки донесся аппетитный запах тушеного мяса.

— Ох, сейчас поедим, — Шевцов потянулся за хлебом и разочарованно спросил:

— Че за фигня?

— Где? — не поняла жена.

— Хлеб какой-то странный.

— Нормальный хлеб, я раньше всегда такой покупала. Или ты успел забыть?