Дмитрий Красько - Охота на охотников

— Извини, Мишок, я же не знал, что такая ботва получится. Я думал, Иванец — в натуре нормальный перец. Он так солидно выглядел.

— А я тебе что-то предъявляю, что ли? — удивился я. — Я к тебе совсем не за этим пришел. Мне, Генаха, материальная поддержка нужна, я же теперь в бегах.

— Сколько? — за что люблю Кавалериста — он умеет ухватить главное. Жаль только, что у него это редко получается.

— Сотку баксов, — я пожал плечами. — На первое время хватит.

Генаха молча вынул из кармана висевшей здесь же куртки деньги, отслюнил три синенькие купюры и протянул мне:

— Держи. Штуками пойдет? — я кивнул, он кивнул в ответ и добавил: — Ну что — пошли чай пить?

Я не стал отказываться. Поход по ночному городу привел к серьезному обезвоживанию организма, и количество аш-два-о срочно требовало восполнения. Впрочем, долго засиживаться я не собирался. И на вопрос Кавалериста — останусь ли на ближайшие пару-тройку дней гостевать в его квартире отрицательно покачал головой:

— Не, Генаха. Мне у тебя зависать никак нельзя. Это чистой воды подстава получится. Менты, Генаха, они же как люди почти — умные от зубов до прямой кишки. Зуев запросто вычислит, где я в последнее время работал и кто у меня в корешках числится. И пробежится по адресам. А теперь попробуй с трех раз догадаться, что он с тобой сделает, если обнаружит здесь меня?

— Застрелит из пистолета, — проворчал Генаха. — Ни хрена он со мной не сделает. Я скажу, что не знал, что ты в бегах. Что — я не имею права с друганом побухать в собственной квартире? Пусть твой Зуев грызет морковку у зайца.

— Он сгрызет, не переживай, — успокоил я. — И не только у зайца. У тебя тоже сгрызет. Про себя вообще молчу. У него зубы знаешь, какие? О-го-го, какие зубы! Он их каждый день, наверное, по полчаса надраивает. Нет, Генаха, овчинка выделки не стоит. Зачем так рисковать? Я лучше в гостинице какой перекантуюсь. Только, друг, у меня к тебе еще одна просьба есть.

— Какая? — Кавалерист, как верный товарищ, готов был сделать все, что в его силах. Но сам в это время — слепой кишкой клянусь — прикидывал, как бы половчее самому влезть в мой хипеш. А иначе зачем ему принимать такой задумчивый вид — при том, что думать Генаха не любил с детства? Он в хипешах участвовать любил.

— Ствол мне нужен, Генаха.

— Ствол? — глаз у него загорелся огнем азарта. Ствол — это признак хорошего хипеша, качественного. — А зачем тебе ствол?

— Потому что теперь я сам кузнец своего счастья. Зуев хочет не дело раскрыть, а меня за решетку упрятать. А я не хочу за решетку. Значит, мне самому нужно попробовать поковыряться в этом навозе. Глядишь, и наковыряю чего. Только без волыны ковыряться опасно — эти супчики уже нарисовали два трупа, да и Ваню пару раз подстрелили. Так что со стволом мне как-то спокойнее будет. Есть у тебя ствол? Да не жмись, я же знаю, что ты человек запасливый. И тайничок твой помню.

— Конечно, есть, — Генаха не стал отпираться. Вряд ли и мысль такая у него промелькнула. Сам человек безбашенный, он не имел привычки отговаривать людей от безумных поступков. — Сейчас оденусь, съездим.

И он ушел одеваться, а я остался в кухне — допивать чай и прикидывать возможные расклады. Но довольно рассеянно — мозг, по случаю ночного времени, возражал против активной эксплуатации себя, любимого.

На то, чтобы прийти в состояние боевой готовности номер раз, Генахе потребовалось пять минут. В армии он, по случаю яростной нелюбви ко всякого рода дисциплине, не служил, но искусством быстрых сборов где-то на генетическом уровне владел. А потому уже очень скоро накручивал диск телефона, вызывая такси. Не из третьего таксомоторного — кажется, он все еще не оставил надежду поучаствовать в моем хипеше. Если рассказать об этом кому-то из знакомых, то почти наверняка придется принимать его в компанию. Чего Генаха делать не хотел. В некоторых случаях он был нерационально жадным — Генаха.

Через полчаса мы были у его тайника. Таксиста Кавалерист попросил остановиться, не доезжая метров сто — чтобы не светить место, а заодно не травмировать нежную водительскую душу видом огнестрельного оружия. Хотя чего там травмировать — непонятно. Такой же таксер, как и мы. По некомплекту зубов видно — человек бывалый; по роже — что нелюбопытный. Его даже ни разу не смутило, что два придурка поперлись темной ночью в промзону, да еще в такое место, откуда до ближайшего предприятия — полкилометра птичьим летом. Мужик только флегматично провел себя по боку, и я краем глаза приметил, как его рука что-то любовно ощупала. Ну, говорю же — бывалый дядька.