Дмитрий Красько - Охота на охотников

Пешком. А фигли? Пусть до Генахиного дома добрых десять километров, другого выхода все равно не было. Без денег ловить машину — дохлый номер. Зато в походе разогреюсь и уже не буду с таким увлечением клацать зубами, оббивая с них эмаль. Стоматологи меня поймут.

Раза три за время этого перехода, который отнял примерно полтора часа, я нырял в кусты при виде проезжающей мимо ментовской машины. Еще раза три я не успевал их вовремя заметить, и они проносились мимо, не обращая на одинокого путника никакого внимания — трезвый, спокойный. Что с него взять? А один раз я даже был остановлен пешим патрулем ППС, вырулившим из какого-то скверика, где он маскировался под кустарник в ожидании меня.

— Документы! — весьма лаконично бросил один из пэпээсников, видимо, старший наряда.

— А ваши? — очень вежливо спросил я. — Если вас, конечно, не затруднит.

Их затруднило. Вместо ответа мне в морду ударил луч света от карманного фонаря, и я надолго ослеп.

— Куда путь держишь? — судя по голосу, это снова был старшой. От него шел такой выхлоп, что комары в беспамятстве на землю валились. К гадалке не ходи — в скверике товарищи не только меня поджидали, но и с алкоголизацией населения путем уничтожения алкогольной продукции боролись.

— Да ты сам пьяный! — раздраженно заявил я. — Вызывай, нафиг, «бобик», поедем в отделение. Там разберемся, кому в вытрезвитель пора.

Пэпээсник досадливо крякнул и гораздо более мирно спросил:

— Рядом живете?

— Я-то? Буду я через весь город шарахаться по такой холодрыге. Вон в том доме и живу, — я ткнул пальцем прямо по курсу, где в полутьме виднелся девятиэтажный «крейсер». — Могу продолжать движение?

— Можете, — мои глаза снова обрели способность видеть, и первым делом зафиксировали довольно кислую мину старшого. — Только вы уж поосторожнее — время позднее, шпана всякая.

— Конечно, — важно кивнул я. — Я от них, если что, убегу. Я быстро бегаю. Только что проверял.

И пошел дальше, от души надеясь, что им не придет в голову сопроводить меня до самого дома. А то опять начнутся вопросы и ненужные телодвижения. Ни к чему это.

Наряд, к счастью, остался топтаться на месте. А когда я метров через пятьдесят обернулся, они вообще гуськом ползли обратно к скверику. То ли у них там еще оставалось, чем продолжить банкет, то ли просто место хорошее было — не знаю. Но самим раскладом остался вполне удовлетворен.

К Генахиному дому я подошел в половине первого ночи. Холода уже не чувствовал. Даже наоборот — рубаха прилипла к вспотевшей спине. Отвык все-таки от таких марш-бросков.

У меня были определенные сомнения, что в данный момент Кавалерист находится дома. С таким же успехом он мог быть и на смене — таксерская доля непредсказуемая. В таком случае придется тащиться еще к кому-нибудь, а это как минимум три километра — ближе никто из знакомых не жил. Ноги заранее недовольно загудели. Я велел им заткнуться, взять себя в руки и быть мужиками, и принялся костяшками пальцев долбиться в дверь — негромко, но часто и настойчиво. И — чудо! — после десяти минут долбежа мне все-таки открыли. На пороге стоял Генаха. Очень трезвый и в одних трусах. Глаза при этом имел узкие-узкие. Очевидно, со сна, потому что от природы узкоглазием не отличался, будучи европеоидом, хотя и довольно карикатурного исполнения.

— О, блин, Мишок! — хрипло и вовсе даже беззлобно сказал он. Не удивился, а просто констатировал факт. — Ты чего здесь?

— Ты, Генаха, извини, — попросил я. — Я знаю, что человеков будить — грех великий, но у меня беда, жена из дома выгнала. Надо где-то кости кинуть. Можно у тебя?

— Да проходи, о чем базар! — он поспешно шагнул в сторону, пропуская меня в прихожую. Вот она, настоящая мужская солидарность! Но потом вдруг его глаза перестали быть узкими и стали вполне себе круглыми. — Погоди, какая жена? С каких пор у тебя жена завелась?

— Да наврал я тебе все, — хихикнул я, разуваясь. — Меня не жена, а менты из дома выгнали. Пришли с дубинками и матюгальниками — и выгнали. Сказали, что сами теперь там жить будут.

— Ты задолбал! — Кавалерист перешел на легкий рык. — Ты нормально можешь объяснить, что у тебя произошло? У тебя ведь что-то произошло, иначе бы ты тут не появился.

— Ты до безобразия логичен, друг мой, — поморщился я и поведал захватывающую историю последних дней своей жизни. Генаха слушал молча, снова придав своим глазам замечательно прищуренный вид — чистый Ленин в его лучшие годы. И, выслушав, сказал: