Михаил Нестеров - Жмурки с маньяком

– Да, ты совершенно прав, Саша. Я машинально перевернул заметку и на другой стороне увидел…

– Дай я продолжу, – с улыбкой попросил Хлопков. – Все-таки я детектив. Ты увидел карту Гидрометцентра и ниже ее – подзаголовок: «Прогноз погоды на 15 – 16 мая». Но тебе необходимо было присовокупить эту информацию к остальному материалу, поэтому ты обрезал статью, отсекая дату. Но главная мысль, вернее, направление статьи, осталась.

– Абсолютно верно. Такое чувство, что ты подглядывал за мной.

– Подглядывать – основная часть моей профессии, – пошутил детектив. – Но, как сказал Валентин, слежка за неверными супругами – это не все, что мы умеем.

Мельник выпил вино и снова наполнил бокал.

– Хочешь, я расскажу, что произошло после того, как я нашел брата мертвым? Илью убили спящим. Он почти всегда спал на животе. Я начал приходить в себя спустя, наверное, два-три часа. Ты не представляешь, что со мной творилось. Меня охватило какое-то буйство, как одержимый я метался по комнате… Спустя какое-то время я понял, что мне необходимо закончить это дело. В голове всплыли слова Яна Гудмана: «…ваша генетическая (с братом) общность – это сходные морщины, абсолютно идентичные рисунки линий на ладонях, иногда на пальцах и даже разрушение одних и тех же зубов». Раны Ильи были страшными, лицо практически отсутствовало, на подушке кровавое месиво…

Мельник сжал руками голову и с минуту молчал.

– Но это был выход, – продолжил он, – хотя очень непростой и тяжелый для меня. Если бы на звероферме узнали, что убили не меня, а моего брата, они рано или поздно добрались бы до меня. Я мешал не только им, но и мэру, судье, Березину. Я позвонил Ирине, она отвезла меня в Серпухов, где жил Илья. Я был в его одежде, а в кармане… его протезы. Светлана видела их однажды. Я забрал протезы, и с того мгновения убитый на диване человек стал Павлом Мельником.

– Представляю, как тебе было нелегко, – покачал головой Хлопков.

– Невообразимо трудно, Саша… В Серпухове я обратился к Гарееву, протезисту. Кроме Ирины, он был единственным человеком, кто знал обо всем. У него действительно золотые руки. Буквально через сутки он принес мне вот эти линзы. В Климов я вернулся уже как Илья Мельник. Но я снова был один. Я перебрал множество вариантов и решил обратиться в маленькое сыскное бюро. Мне повезло, я встретил порядочных людей и сумел расположить их к себе. Я понимаю, это не очень красиво.

– Все нормально, – кивнул Хлопков.

– Да нет, я подвергал вас риску.

Павел подошел к столу и снял с него газету. Под ней оказался разобранный газовый пистолет, пузырек с маслом, салфетки.

– Я рассверлил ствол под боевые патроны. Я пристрелю таджика, пристрелю Карла Хейфеца. Чего бы мне это ни стоило. Им не жить, клянусь!

– У меня есть другое предложение, – сказал детектив. – Давай доведем это дело до конца. Ей-богу, это искреннее желание.

Карл Хейфец сидел на заднем сиденье серебристого «Мерседеса». По обе стороны от него – телохранители Наркиса Бакерия. На переднем сиденье расположился сам Наркис.

Хейфеца везут к боссу. Старик Двали отчего-то питал симпатию к Карлу. Вот и сейчас он решил напоследок поговорить с ним. Наркис так и сказал: напоследок.

– Наркис, клянусь, я тут ни при чем. Это недоразумение. Меня подставили.

Бакерия полуобернулся.

– А кого это волнует? На то ты и приставлен был к Ли. Чтобы не случилось никаких недоразумений. Я всегда завидовал твоей ловкости, Карл, и твоей приспособляемости. Тебе неплохо жилось с Белухой, грех тебе пожаловаться и на нашу дружбу. А сейчас ты, наверное, испытываешь симпатии к другому человеку.

– Клянусь, Наркис…

Бакерия повернулся к охранникам:

– Если он еще раз откроет рот, забейте ему слова обратно вместе с зубами.

Позади машины Наркиса ехал точно такой же «Мерседес». В нем везли Дмитрия Лучникова. К боссу, конечно, Дмитрия не поведут, но везут вместе для того, чтобы закопать рядом.

Ехать оставалось недолго, машины на приличной скорости неслись вдоль реки. В кабине работал кондиционер, было прохладно. Охранника, что сидел слева от Хейфеца, звали Реваз Самушия. Он держался рукой за поручень. Край его пиджака задрался, обнажая коричневую рукоятку пистолета. Он смотрел в боковое окно на проплывающие по реке «омики» и прогулочные катера. Охранник по правую руку Хейфеца – Анвар – смотрел вперед. Правая рука на подлокотнике, левая – слегка сжимает локоть Карла.

Сейчас водитель должен сделать левый поворот, проехать до перекрестка и направо, где начиналась «зеленая зона» пригорода.