Сергей Соболев - Пленных не брать

— Воистину американский размах, — с иронией прокомментировал сообщение помощника Щербаков. — Они чувствуют себя хозяевами положения и даже не скрывают этого.

— Да, чуть не забыл, — торопливо добавил Захаров, — парни из контрразведки предупредили, что все эти люди неплохо владеют русским языком, а также в курсе местных обычаев и традиций.

Щербаков многозначительно посмотрел на своих молодых сотрудников.

— Надеюсь, вы понимаете, молодежь, что все эти люди неспроста появились в Москве? Серьезная публика, таких из-за мелочей беспокоить не будут.

— Следовательно, нас воспринимают всерьез, — сказал Лианозов. — И еще один любопытный вывод напрашивается. Американцы и их русские друзья не очень-то доверяют Урванцеву. Не исключено также, что они далеко не уверены в том, что Урванцеву в одиночку удастся нейтрализовать всю нашу организацию. В противном случае они не стали бы присылать в Москву столь представительную организацию.

Захаров посмотрел на часы.

— Самолет уже полчаса как в воздухе. Так что Брэдли скоро должен вернуться из аэропорта. Сергей Алексеич, не возражаете, если я вас покину? Нужно переговорить с ребятами из «наружки», попытаемся выяснить, какие у Брэдли планы на вторую половину дня.

— А здесь и выяснять нечего, — пожал плечами Лианозов, — и так все ясно. Денис, хочешь побиться со мной об заклад? Я могу тебе точно сказать, чем он будет занят ближайшие час-полтора. Ну что, пари?

Захаров пожал плечами, давая понять своим видом, что спорить он не собирается.

— Жаль, — разочарованно вздохнул Лианозов. — У меня был хороший шанс выиграть пари. Так вот, ближайший час, а может, и больше наш старый знакомый проведет в стенах гостиницы «Националь». Его уже там заждались. Не знаю, как вы, но лично я не хотел бы сейчас оказаться на его месте.

Машину с посольскими номерами Брэдли заметил еще на Кропоткинской, когда выруливал из двора своего дома. По дороге в аэропорт «опекуны» вели себя прилично, глаза без нужды не мозолили, во всяком случае, Кэтрин даже не заметила, что за ними следят. Работали они профессионально, дистанцию выдерживали таким образом, чтобы между ними и Брэдли все время было не менее трех машин.

Кэт болтала без умолку, рот не закрывался ни на секунду, бесконечная череда инструкций и наставлений. Похоже, она уже не раз пожалела, что поддалась на уговоры мужа и согласилась отправиться с Люком в Штаты почти на две недели ранее намеченного срока.

Вчера они ужинали при свечах, проговорили до трех ночи, Люк бодрствовал вместе с ними, поскольку загнать его в постель не представлялось возможным. В машине его сморил сон, а очнулся он уже за МКАД, очумело покрутил головой по сторонам, словно не веря, что они все еще в России. Затем он стал шумно выражать свое недовольство тем, что ему не удалось как следует попрощаться с кем-то из своих московских дружков. Речь Люка пестрила жаргонными словечками из разряда тех, что употребляют московские тинейджеры. Это обстоятельство не могло не обеспокоить его родителей. Кэтрин и Майкл приняли решение оставить Люка на попечение балтиморских бабушек и дедушек. До Рождества, а там будет видно. Не хватало еще, чтобы юнец забыл родной язык! Придется почаще наведываться в Балтимор, вырваться в Штаты на пару дней не проблема, а на Рождество можно прихватить целую неделю. Люк от такой перспективы был не в восторге, но на этот раз его мнение никого не интересовало. К тому же ситуация может сложиться таким образом, что Брэдли не придется возвращаться после отпуска в Москву, Россия на какие-нибудь год-другой вообще будет для него заказана.

Всю дорогу Брэдли был погружен в собственные невеселые мысли, поэтому слушал наставления Кэт вполуха, был крайне рассеян, за что удостоился замечания. Он всячески старался имитировать спокойствие, но это у него получалось неважно, поэтому, когда они добрались наконец до аэропорта, он с облегчением вздохнул.

Международный аэропорт Шереметьево-2 ежедневно пропускает через себя 12 тысяч пассажиров. Здание аэровокзала построили еще к Московской олимпиаде и с тех пор, кажется, ни разу не ремонтировали. В общем зале духота, немыслимая толкучка, нерасторопность и медлительность таможенников и пограничников способна довести до белого каления самого выдержанного человека. Существует еще особый зал, так называемый зал «VIP», для особо важных персон. В день он обслуживает три-четыре сотни пассажиров, условия вполне комфортабельные и, что немаловажно, облегчена система прохода. Конкуренция среди желающих туда попасть огромная. Брэдли себя к особо важным персонам никогда не причислял, тем более что в особых списках, по которым осуществлялся допуск в зал, журналисты не значились. Но уж больно ему не хотелось толкаться в духоте и тесноте общего зала, поэтому он решил рискнуть.