Сергей Зверев - Гавань красных фонарей

Но те, внизу, открыв дверь, бросили русским две гранаты, и пришлось вываливаться прямо под автоматный огонь, так хоть какой-то шанс.

Пули прошивали перегородки, словно бумагу. Татаринов, приподнявшись на коленях и локтях, поза — «черепаха», послал в угол небольшой, но пламенный и горячий привет из «ВОГ-25»…

Ту-ду-дыдщь!!!

Громкий хлопок и трясущиеся стены наложились на фрагмент человеческого тела, который пролетел по коридору в противоположном направлении.

— Никак указующий перст, — схохмил Голицын и хотел уже выползти в коридорчик и посмотреть влево-вправо, но топот гиппопотамов, которые неслись с первого этажа, заставил его передумать и на упреждение швырнуть гранату на лестницу.

Теперь с воем потопали в обратном направлении…

Грохнул очередной взрыв. Сотни осколков впились в стены и пол, приводя в полную негодность недорогую, но качественную отделку, включая жидкие обои и копии картин неизвестных мастеров, развешанные на стенах.

В этот момент раздался детский плач где-то на этаже. Оставив Голицына сторожить лестницу, чтобы по ней не вздумал никто подниматься, Татаринов и Бертолет вскоре без труда, ориентируясь на неслаженный рев за перегородками, обнаружили двух мальчишек, которые спросонья, сидя на своих кроватках, орали от страха…

— Спокойно, спокойно… — Татаринов убрал автомат за спину и приставил палец к губам.

Мальчишки примолкли и стали с испугом смотреть на вооруженного мужика, который говорил к тому же на каком-то неизвестном им языке.

Голицын контролировал лестницу, больше внимания уделяя первому этажу, и в это время, подкравшись, спустившись по ступеням сверху вниз, на него понесся толстый человек с непонятным оружием в руках и в металлической каске. Старлей отпрянул назад и одновременно выпустил очередь в мужика, но тот успел выстрелить сразу с двух стволов в направлении спецназовца, успевшего завернуть за угол.

Точно зная, что попал, Голицын высунулся и офигел: толстяк отбросил в сторону оружие и бросился на русского с вытянутыми вперед руками. Бронтозавр, его мать!

Голицын дернулся в сторону что было сил, но толстяк прихватил его, сбил с ног и навалился на него всем телом, умудрившись в процессе падения вцепиться в горло. Пытаясь сбросить с себя чудовище с огромными голубыми глазами, зажатыми между мясистыми щеками и крупным носом, Голицын ощутил невозможность осуществления задуманного: его прижали накрепко, да еще и лишили кислорода…

Поручика спас футбольный удар по голове громилы в исполнении Бертолета. И каска, которая была на нем, оказавшаяся на поверку пластиковой строительной, лишь усилила ущерб.

Руки мужика ослабли, а сам он повалился на бок.

— Ух ты! — не удержался от комментариев Голицын, поднимаясь и рассматривая на самом деле среднего телосложения дядьку, который, нацепив на себя два бронежилета, надев строительную каску и взяв в руки обрез дробовика, бросился в атаку на Голицына. Кого только не встретишь на войне…

Снизу снова полезли. Стали швырять «лимонки» прямо на лестницу. Пришлось отойти от прохода и ответить адекватно и, не дожидаясь разрывов собственных подарков, пробежать на третий этаж. Здесь было все сложнее, так как в один длинный коридор выходили двери сразу нескольких комнат, и что там в них, кто там в них…

Два рабочих кабинета и три спальни были обследованы строго в соответствии с техникой безопасности, но нигде никого не обнаружили, а Голицын продолжал смотреть за лестницей.

Неожиданно снизу раздались крики, возвещающие о том, что охрана дома готова сложить оружие. Жизнь отучила Татаринова верить в сказки, но так хотелось, чтобы по-хорошему, чтобы без стрельбы, без провокаций весь мир выполнял то, что хочет именно кавторанга Татаринов… Это же не сложно, это же не больно. Мир тебе, Исландия!

Спустившись на первый этаж, Татаринов и Бертолет увидели перед собой двоих мужиков, которые покорно положили на пол автоматы и подняли вверх руки. Быть бы беде и лежать бы им даже не в цинковых гробах, а на дне моря у камушка, если бы не страховавший сзади Голицын.

Нашелся коварный человечек, который пытался как можно быстрее преодолеть один из пролетов второго этажа, чтобы оказаться за спиной у Татаринова и Бертолета и расстрелять их. На счастье, Голицын оказался еще выше и не утратил реакции. Перегнувшись через перила, старший лейтенант дал длинную очередь на упреждение, так что хитрожопый буквально вошел в нее. Как под душ.