Сергей Зверев - Гавань красных фонарей

Поскольку сцена проходила на обочине дороги, а мимо проезжали машины, у капитана второго ранга не было иллюзий по поводу зевак, которые наверняка набирали «тревожный номерок» и лаяли во все колокола, не покладая языков своих.

— Давай, давай! — подгонял Татаринов, запрыгивая в «Шевроле». — Заводи ленд-лизовскую тачку. Едем обратно. В Рейкьявике нам пока делать нечего.

— Есть какие-то мысли?

— Мыслей нет, — ответил Кэп и резко откинулся на спинку сиденья.

Не успели они проехать и километр, как на лобовом стекле машины стали появляться маленькие серые точки. Приглядевшись, Татаринов понял, что их натурально заметает не чем иным, как вулканическим пеплом. Видимость падала с пугающей быстротой, трасса перестала просматриваться и на сотню метров. Они въезжали в экологически чистый смог, созданный самой природой, и невольно сбросили скорость.

Голицын справедливо требовал указать, куда ему править.

— Переждать они должны где-нибудь этот апокалипсис. — Татаринов вытащил из бардачка планшет, но, вспомнив, что в нем ничего нет, бросил его обратно. — Едем в ту полузаброшенную деревеньку рядом с Хусавиком. В приют для сирот.

Получив четкий приказ, Голицын успокоился. Татаринов, он все знает на два шага вперед. А если командир чего-то не знает, то становится страшно. За годы службы привыкаешь к бесконечно осведомленному командиру. Зачем напрягаться самому?..

В том самом поселении, на окраине которого бабуля вязала теплые носки, Голицын с Татариновым рассматривали в бинокли трехэтажное здание за символическим забором.

Никаких машин рядом со зданием не было, хотя их отсутствие еще ничего не означало.

Сквозь занавески просматривались силуэты и движение. Татаринову хотелось поскорее зайти и поговорить там со всеми собравшимися, но разум и наработанные инстинкты вынуждали его не спешить.

К наступлению темноты они успели вызволить из госпиталя Бертолета, оставив Диденко на попечение местной медицинской службы. Бросили на обочине внедорожник — пусть полиция найдет, след-то потеряют. Вновь оседлали оставленный в порту другой — «Форд-Экспедишн», переоделись в пятнистые камуфляжи, перекусили, перекурили и теперь готовы были поработать.

Лежа в небольшой ямке на окраине поселка, поглядывали в сторону трехэтажного дома, который с заходом солнца таял в бесконечной тьме…

Татаринов поинтересовался у Голицына:

— Поручик, ты владеешь искусством ниндзюцу?

Глаза старшего лейтенанта пару раз вспыхнули в темноте, а Бертолет начал тихо смеяться.

Голицын решил, что данный вопрос является шуткой, и решил поддержать командира:

— Я четыре года провел в монастыре рядом с городом Нагасаки, где монахи обучали меня древнему способу убийства голыми руками.

— Ага, ага, — скалился в темноте Татаринов, поддерживая рассуждения своего подчиненного. — Жаль, Диденко нет с нами.

— А чем мы хуже? — обиделся Бертолет.

— А тем, что у вас хреново с искусством ниндзюцу. — После чего командор сделал то, что на планете мог только он. С помощью трех слов поставил задачу по проникновению внутрь здания, нейтрализации сопротивления и освобождения заложницы.

Голицын с Бертолетом друг за другом преодолели низенький заборчик и затаились на лужайке в непосредственной близости от одной из стен.

Ночью строение толком не освещалось. Один фонарь горел у крыльца, остальная часть периметра была во мраке, что несколько упрощало дело. Конечно, есть в мире инфракрасные камеры, но пока везло, поскольку никто не выбегал и не стремился их пристрелить.

Прижимаясь к стене, вооруженные бесшумным оружием спецназовцы пошли во двор к заднему входу. Там слабо горел еще один фонарь и… светился кончик сигареты. Еще минуту назад, когда они лежали в ямке, тут никого не было, и вот на тебе.

Пришлось отвалить обратно за угол и устроить небольшое совещание.

Через две секунды из темноты вынырнул Татаринов и одними глазами спросил: чего, мол, стоим. Голицын жестом показал за угол и поднял один палец. Татаринов поморщился, сам выглянул из-за угла, в целях предосторожности распластавшись на асфальтированной дорожке, проложенной вокруг здания. До мужика было не более десяти метров. Деревня, вокруг ночь, малейший шорох может выдать присутствие всей группы. Приходилось двигаться медленно и одновременно с этим следить за дыханием. Посмотрев пять секунд на человека, одетого в непонятного фасона широкие штаны, свитер и безрукавку, шеф отполз обратно и отвел соратников на такое расстояние, чтобы можно было разговаривать одними губами.