Елена Караваешникова - Офицеры

Ставр съехал на обочину. До ворот виллы оставалось около двадцати метров. Солнце стояло в зените, на лица и камуфляж спецов падала тень от решетки над головой, на которой был установлен тот самый пулемет, который им подарили вертолетчики. Спецы забрали его из «тойоты», когда люди генерала Агильеры пригнали ее в резиденцию президента.

Шуракен вылез из «крокодила». Он вытащил из кобуры пистолет и нож из ножен, положил их на сиденье. Не было никакого смысла идти вооруженным на виллу, если оружие все равно пришлось бы сдать. Единственное, что у него осталось, — это личная рация «стандарт» в кармане под левым плечом. У рации была одна исключительно ценная функция: она автоматически подавала сигнал бедствия, если длительное время находилась в горизонтальном положении.

— Не отключай рацию, чтобы я слышал, что там происходит.

— Не психуй, все нормально будет. Но если что — тогда гуляй и ни в чем себе не отказывай.

Оставшись сидеть за рулем «крокодила», Ставр напряженно следил, как Шуракен медленно идет к воротам. Он положил автомат на колени. Это был «Калашников» новейшей разработки — отличная машина под патрон международного стандарта и с под-ствольным гранатометом. Он еще не поступил на вооружение в разоренную российскую армию, но уже появился на диком рынке оружия. Ставр машинально достал из стоявшей между сиденьями цинковой коробки гранату и загнал ее в подствольник. Если бы, войдя в ворота виллы, Шуракен через десять минут не сообщил, что с ним все в порядке, Ставр с помощью пулемета разнес бы ворота к чертовой матери, протаранил бы их обломки мордой «крокодила», ломом прошел бы по вилле с автоматом в руках и вытащил Шуракена живого или мертвого или погиб бы сам, смотря как повезет.

Шуракен уже подходил к воротам, когда Ставр услышал урчание двигателя приближающегося сзади автомобиля. Он медленно повернул голову и глянул через плечо — ничего интересного не обнаружилось, всего лишь старый армейский джип, набитый местными вояками. Проезжая мимо, они тоже посмотрели на Ставра. Из-за его боевой раскраски они даже не поняли, черный он или белый. Ставр увидел, что это «ягуары», он легко определил их по черным обвязкам на головах вместо беретов национальных гвардейцев. Джип проехал, волоча за собой кроме бензиновой гари ядовитый запах ромового перегара, отчетливо различимый в неподвижном знойном воздухе.

Перед воротами джип поравнялся с Шуракеном. Его-то «ягуары» сразу узнали благодаря впечатляющим габаритам и светло-русым волосам.

Шуракен вдруг увидел черную жилистую руку с пистолетом, высунувшуюся в окно джипа, но он уже ничего не успевал предпринять. На фоне окна возникла дымная оранжевая вспышка, и пуля, выпущенная почти в упор, прошила его насквозь.

Ставр выскочил из «крокодила». Увидев, как упал Шуракен, он мгновенным резким движением вскинул к плечу автомат и нажал на спуск гранатомета. В таких ситуациях Ставр не целился, он просто попадал туда, куда смотрел.

Граната вошла в корму джипа, прожгла металл и разорвалась. Все, кто находился внутри, были или убиты наповал, или изрешечены осколками. Взрывной волной джип подбросило над дорогой.

Контуженный близким взрывом, Шуракен откатился в сторону, зажимая уши, матерясь и оставляя кровавые пятна на дороге. Пуля попала ему в бок, Шуракен почувствовал ее попадание как тупой удар, похожий на удар здорового кулака, который сбил его с ног.

Ставр одним бешеным рывком преодолел дистанцию, отделявшую его от Шуракена. Он увидел, что Шуракен хватает валяющийся на дороге пистолет, вылетевший из руки «ягуара». Ставр упал на одно колено, приняв основную стойку для стрельбы, известную как «стойка Иозелеса», и сделал в сторону Шуракена заявление, в котором было только одно цензурное слово — «крокодил». Суть его сводилась к тому, что Шуракену следует немедленно начать движение к «крокодилу», а Ставр прикроет его.

Из ворот выскочили двое охранников. Ставр завалил их двумя короткими очередями по три выстрела и дал одну длинную поверх ворот, предупреждая остальных, что вылезать не следует.

Шуракен отступил к «крокодилу» и выхватил из кузова свой автомат. Привалившись боком к раскаленному солнцем борту, он накрыл ворота сплошной завесой огня. Над головой Ставра летела «соломка» — белые пунктиры трассирующих пуль.

Пятясь, Ставр отступил к машине, вскочил за руль и завел двигатель. Шуракен всей тяжестью рухнул на сиденье рядом с ним.

«Крокодил» сорвался с места. Шоссе было слишком узким, чтобы с ходу развернуться. Ставр направил машину поперек дороги и послал в прыжок с насыпи, как будто это была лошадь, а не автомобиль. Вздымая за собой шлейф пыли, «крокодил» развернулся на каменистой земле и понесся без всякой дороги, прыгая через канавы и подминая кусты. Это была не езда, а скачка с препятствиями.