Елена Караваешникова - Офицеры

Белый столбик пепла нарос на сигарете. Шуракен стряхнул его в блюдце.

— Ну, — сказал он, — рассказывай, что происходит.

— Что тебя конкретно интересует?

— Что со мной?

— С тобой все в порядке, — ответил Ставр. — Да, я тебе скажу, надо уметь так ловить пули! Она прошила тебя легко, как иголка, не задеты ни внутренние органы, ни кости. Я готов, как Гомер, завопить: «О благословенный «Макаров»!»

Ставр вынул из-под подушки на своей кровати плоский черный пистолет «Макаров» и протянул его Шуракену.

— Держи, он валялся в «крокодиле», и я решил сохранить его, может, он дорог тебе как память. Высоцкий был не прав. Не надписи в парижских туалетах свидетельствуют о нашем распространении по планете, а «Калашников», «Макаров» и РПГ-7. Так, это лирическое отступление, теперь вернемся к делам. Здешние врачи обещают через неделю поставить тебя на ноги, но я думаю, они просто хотят, чтобы мы побыстрей убрались отсюда.

— Это хорошие новости, но раз ты сидишь тут на атасе, значит, есть и плохие.

— Хуже не бывает. Джорик заявил, что мы устроили бандитский налет на его нору, перестреляли половину охраны и пытались взорвать виллу с помощью начиненного взрывчаткой джипа. Он приказал «ягуарам» разыскать нас и прикончить.

— А что, никто не знает, где мы?

— Нет. Я виделся только с доком Улдисом. Он сказал, что Димка, секретарь, просил передать, что Советник нас сдал. Когда Джорик наехал на него, он сказал: «Черт с ними, со спецами, Сантильяна дороже». Такие дела, мы объявлены террористами и подлежим ликвидации.

— Е-мое… Плевать на пиндосов, как-нибудь отобьемся, а вот как перед своими отмазываться, вообще не представляю. Вроде и правы во всем, а выглядим как пара идиотов.

— Не загружай пока себе этим голову. Расслабься, отдыхай, у тебя есть целая неделя, пока здешние ребята согласны нас терпеть. А потом нам придется убираться. Мы здесь как динамит. Это гражданский госпиталь, они должны были оказать первую помощь и сразу нас выставить.

— Почему же они этого не сделали?

— Потому что они нам кое-чем обязаны.

— Они нам? Чем же?

— Помнишь монашек, которых повстанцы пытались обменять на дизель-генератор? Это их медсестры.

— Это тот самый госпиталь?

— Тот самый, и у нас с тобой тут блат. Разговаривая с Шуракеном, Ставр критически рассматривал его физиономию, заросшую той дикой, стоящей дыбом щетиной, которая вылезает в стрессовых состояниях. Он убрал блюдце, в котором Шуракен загасил окурок, вытащил из-под кровати сумку и достал из нее бритву и тюбик с кремом для бритья.

— Я хотел притащить сюда дока Улдиса, — Ставр сел рядом с Шуракеном и начал наносить на его щеки густую белую пену из тюбика, — но здешние врачи заявили, что они против чужих на своей территории, а если мы им не доверяем, то можем проваливать ко всем чертям. Они просканировали сквозняк, который устроили тебе «ягуары», а потом просто заварили лазером несколько крупных сосудов и остановили кровотечение. Прямо как в авторемонтной мастерской, они орудовали, как мы, если бы чинили «крокодила».

Ставр начал соскребать щетину, бесцеремонно поворачивая физиономию Шуракена.

— Ничего, — проворчал Шуракен и придирчиво потрогал подбородок. — Пожалуй, ты сможешь зарабатывать себе этим на жизнь, когда тебя выгонят за авантюризм и служебное несоответствие.

— С тебя пять баксов.

— Почему пять? Обычно это стоит три.

— Спецобслуживание…

Ставр замолчал на полуслове и повернул к себе экран маленького монитора, стоящего на табуретке. По просьбе Ставра док Улдис забрал из их коттеджа и передал ему охранную систему, состоящую из радиолучевых датчиков движения, скрытой видеокамеры и монитора. Незаметные, легко маскирующиеся датчики Ставр установил снаружи таким образом, чтобы нельзя было незаметно подойти к окну палаты, а камеру — в коридоре. У черных головорезов генерала Агильеры не было никаких шансов напасть внезапно.

— К нам гости, — сказал Ставр.

На экране монитора было серое, искаженное неправильной перспективой изображение освещенного лампами дневного света коридора. К двери палаты подходила медсестра.

Ставр встал и открыл дверь. Вошла молодая женщина в брюках и халатике светло-зеленого цвета.

— Привет, джентльмены, меня зовут Джилл, — она улыбнулась Ставру и Шуракену открыто и весело.

— Привет, Джилл. — Они смотрели на нее, восхищенные и покоренные ее неотразимой женственностью.

Заволновался даже Шуракен, у которого в венах еще было полно абсолютно инертной искусственной крови и противошоковых препаратов.