Елена Караваешникова - Офицеры

Теперь Шуракен чувствовал острую боль в боку, при каждом броске она пронзала его раскаленным стержнем.

Ревя, как зверь, и раскидывая щебенку своими широкими протекторами, «уазик» вскарабкался по насыпи и вылетел на дорогу. Ставр нутром чувствовал, как «крокодил» рвется вперед на пиковой мощности, словно понимая, что жизнь его хозяев сейчас зависит только от него.

— Как ты? — отрывисто спросил Ставр.

— С меня бутылка.

— С какой радости?

— Первая пробоина в фюзеляже.

— Твою мать, Ставридас, как ты материшься. Такого мата я даже от старых алкашей ветеранов не слышал. А ведь ты мальчик из приличной семьи.

— У меня словарный запас больше и воображение. Все, заткнись.

Если бы Ставр мог остановиться и перевязать Шуракена, он был бы спокойнее. На такой дьявольской скорости он почти не мог оторвать глаз от дороги, но боковым зрением Ставр видел, как быстро темнеет от крови куртка напарника. Шуракен мог потерять критическое количество крови, прежде чем они доехали бы до санчасти в резиденции, к тому же Ставр не был уверен, что им снова удастся легко пробиться через город. И действительно, как только въехали в пригород, первый же полуголый черномазый, который лениво брел куда-то по своим делам, шлепая об асфальт вырезанными из автомобильных покрышек подметками сандалий, увидев «крокодила», скинул с плеча ремень своего любимого автомата. Вместо того чтобы убраться с дороги, он поднял ствол.

— Да пошел ты! Не до тебя.

Негр не мог слышать то, что Ставр прорычал сквозь стиснутые зубы, но он опустил автомат и прыгнул в канаву. То ли это была везуха, то ли негр прикинул, что скорость сближения слишком высокая, то ли он поймал телепатический сигнал — волевой импульс, посланный Ставром, который был сейчас не слабей, чем удар в челюсть.

Ставр вдруг сообразил, что здесь недалеко расположен госпиталь международной организации «Врачи без границ». Недавно спецы доставили туда отбитых у повстанцев монашек, которые были сестрами милосердия этой организации. Ставр свернул к госпиталю. К счастью, туда только что въехала машина, и ворота не были закрыты. «Крокодил» беспрепятственно влетел в них и затормозил перед белым двухэтажным зданием госпиталя.

Ставр выпрыгнул из машины и вытащил Шуракена.

Шуракен пока держался на ногах, но уже очень ослабел от потери крови. Ставр перекинул его руку через свои плечи и повел к дверям госпиталя. Но сделав несколько шагов, Шуракен обмяк и начал падать. Ставр нырнул под него, поднял на плечи и втащил в вестибюль.

Они были везучие ребята. За несколько лет их профессиональной деятельности это было первое настоящее огнестрельное ранение. Сами они стреляли без промаха и хорошо знали, что случается с человеком, когда в него попадает пуля. Но одно дело, когда это случается с врагом, который сам пытался убить, и совсем другое, когда это происходит с другом, ближе которого никого сейчас нет.

Ставр не знал, насколько серьезно ранен его напарник, и ошалел от настоящего страха, видя, как в приемном покое раздевают лежащего без сознания Шуракена, разрезая на нем окровавленный камуфляж. Он не мог представить, что мощное тело Шуракена может стать вдруг таким беспомощным и превратиться в объект чей-то профессиональной деятельности. Это зрелище рвало Ставру сердце и приводило в отчаяние.

Шуракен вынырнул из забытья, в которое его погрузили с помощью противошоковых и снотворных препаратов. Ощущения были еще притуплены, он чувствовал, что где-то в теле гнездится боль и чертовски хочется курить. Жалюзи на окне были закрыты, и судя по тому, что свет сквозь них не просачивался, была или ночь, или поздний вечер. Маленькую палату освещал плафон, горящий над соседней кроватью. При его свете Ставр читал книгу в агрессивной обложке, в таких обычно издаются детективы и бестселлеры о приключениях агентов спецслужб. Рядом с его кроватью на металлической табуретке стоял маленький монитор.

— Здорово, — сказал Шуракен.

— Здорово. — Ставр отложил книгу и сел.

— Ты что тут делаешь?

— Работаю у тебя телохранителем.

— Тогда дай мне сигарету.

Ставр достал из пачки сигарету, раскурил и передал Шуракену. Затем он принес блюдце и поставил его так, чтобы удобно было стряхивать пепел.

Шуракен сделал две глубокие жадные затяжки и посмотрел на Ставра сквозь белый прозрачный дымок, поднимавшийся от зажатой в пальцах сигареты. Боль и жестокий жар, через которые он прошел, омыли его яростной волной и откатились. Черты лица Шуракена заострились, обрели отменную четкость, словно резец судьбы прошел по ним, убрав все неопределенное и случайное.