Владимир Моргунов - Серый кардинал

Клюев перерезал толстый шнур на запястьях Влада. Руки были холодными — видно, серьезно нарушено кровообращение. Очень даже может быть, что с позавчерашнего вечера он связанным-скрученным тут и валялся.

— Влад, — Клюев осторожно потрогал лежавшего за плечи.

Рогунов слабо застонал и приподнял веко на здоровом глазу. Взгляд мутный, неосмысленный. Ясно, «химией» тоже напичкали. Пора выбираться отсюда подобру-поздорову.

— От въездных ворот ключ какой? — теперь уже Клюев обращался к крепышу-хитровану, все время молчавшему. Но тот продолжал тупо рассматривать связку ключей, набирая очки для хотя бы частичной реабилитации в глазах хозяина. Клюев наотмашь врубил ему дулом пистолета по скуле, так что сразу брызнула кровь.

— Вон тот, большой, — пропел тенорком-фальцетом полнотелый пленник.

— Видишь, какой понятливый. Ты вообще-то малый смышленый, только реакция малость запаздывает. Сейчас мы с тобой по-быстрому погутарим. Итак, — Клюев махнул в сторону второго охранника, — ты с ними не из одной команды?

Множественное число, собственно, не следовало бы употреблять — один из «них» лежал во дворе.

— Они — военные, правильно? — продолжал Клюев.

Здоровяк молча кивнул.

— А ты чей холоп будешь? Уж не Боба ли? Ну, не молчи, береги здоровье!

— Да, — ответил тенор-фальцет-фистула.

— Трогательное единение армии и народа. Одного не пойму, как же это Боб в такую компанию был допущен. Впрочем, догадываюсь, мир все-таки достаточно примитивно устроен: «Всюду деньги, деньги, деньги, всюду деньги господа…» Костя, выведи этого сироту во двор. Следовало бы пристрелить его, как собаку, потому что, оставленный в живых, он доставит нам много хлопот. Но грех на душу брать не хочется.

Когда Ненашев увел «холопа», Клюев обратился к его товарищу:

— Ты в каком звании, служивый?

— Прапорщик, — нехотя выдавил тот.

— Угу, понимаю. Служба в кайф, остался на сверхурочную. Рота разведки, так?

— Так.

— А тот, что во дворе лежит?

— Старший лейтенант.

— Одного не понимаю, как же вы за это дело взялись? — он кивнул на Влада, которого Бирюков усадил поудобнее и щупал у него пульс.

— Мы что, нам приказано, мы только охраняли его.

— Кем приказано?

Прапорщик молчал.

— Перестань строить из себя верного воинскому долгу, а тем более — героя. Воинский долг не велит заниматься столь сомнительными делами. Хотя я тебя понимаю — детишкам на молочишко надо заработать. А насчет геройства, так это и вовсе дурость. Получишь ты лишнюю дырку в башке, я такое удовольствие могу тебе доставить, если уж ты решил живот положить за отцов-командиров. Кто тебя сюда прислал?

— Майор.

— Какой майор? Командир роты?

Пленник кивнул.

— Интересно, а под каким же «соусом» тебе преподали, что надо охранять сугубо гражданского типа?

— Ну, сказали, что у него какое-то совместное предприятие было с нашими, с армейскими. А он бабки «зажилил» и хотел за кордон смотаться.

— Хм, оригинальная мысль. А законным, так сказать, путем получить с него должок невозможно было? Ментам его передать, прокуратуре? Понимаю, вопрос я задал риторический. Считай, что пошутил. Ладно, прапор, а кто же его допрашивал, несчастного сугубо штатского?

— Генерал, а с ним еще двое штатских были.

— Штатские какие из себя?

— Один очень здоровый, с бородой. Другой — щуплый, роста небольшого.

— А генерал — это тот, которому дача принадлежит, Павленко?

— Да.

— Хорошо, а ты мне о своем майоре поподробнее рассказать сможешь?

Они заперли в подвале пленников, заперли входную дверь, оставив ключ в замке. Скоро, даже, наверное, очень скоро здесь появятся люди. Клюев пошел за «Фордом», закатил его во двор. Рытова, увидев Влада, чуть было не грохнулась в обморок. Реакция была естественной, столь натурально состояние подобного потрясения сыграть трудно. Возможно, она питала к Владу несколько иные чувства, чем полагали Клюев и Бирюков.

Влада со всеми предосторожностями — не исключено, что у него могло оказаться множество внутренних повреждений, хотя переломов вроде бы не имелось — поместили на заднее сиденье. Бирюков и Ненашев уселись по бокам, придерживая его, хотя к Владу рвалась Рытова. Хорошо, что стекла «Форда» Лины Ставраки были тонированными. Иначе пассажир на заднем сиденье наверняка привлек бы чье-нибудь внимание.

Лина была по-настоящему деловой женщиной, машина ее была оборудована радиотелефоном. Рытова при въезде в город позвонила знакомому хирургу. Им повезло, хирурга достаточно быстро отыскали.