Владимир Моргунов - Серый кардинал

Но автоинспекторы, хотя и встречались, только провожали взглядами иномарку. Очевидно, присутствовало что-то в облике водителя, вызывавшее у инспекторов если не безграничное доверие, то чувство некоторого опасения: физиономия у мужика какая-то официально-служебная, на холуя расфуфыренной бабы, которая радом сидит, он не похож. На коммерсанта тоже не очень смахивает. Значит, чиновник какой-то, они теперь все из молодых да ранние. Такому лапши на уши не навешаешь, что на каком-то участке дорога, где за дорогой наблюдал вертолет, он скорость превысил. Катанет «телегу», и жди неприятностей.

— Галина, ты за дорогой смотри, — посоветовал Клюев, и Бирюков поймал в зеркале его сочувственный взгляд: потерпи, мол, друг, она меня самого порядком достает своей болтовней. — А то как бы поворот не проскочить.

— Еще не проскочили.

— Ты уверена?

— Вроде бы да.

— Вроде бы или да? Так не долго и в Турцию заскочить.

— Поворот после заправки будет.

— Так заправку мы давно проехали.

— Это вовсе не та заправка была.

Но опасения Клюева, хотя и высказанные в шутку, оказались напрасными — дорогу Рытова все же знала неплохо.

— Старайся, Галина. Я доложу шефу в случае успешного завершения операции. Он премирует тебя путевкой в Италию.

— От него дождешься, как же.

— Дождешься, надо только момент подловить. Когда он будет в самом неустойчивом психологическом состоянии, надо ему подсунуть текст договора: в случае выполнения того-то и того-то одной стороной, то есть, Рытовой Г.П. другая сторона в лице Рогунова В.В. предоставляет первой и так далее. Если бы бабам удавалось брать письменные обещания с мужиков в те моменты, когда, они их более всего согласны дать, бабы многое получили бы.

— Да, на лбу листок с текстом договора помещать, когда в постели барахтаешься, — хмыкнула Рытова.

— Все зависит от того, в какой позиции предпочитают… э-э… высокие договаривающиеся стороны. По мне расписываться удобнее всего на спине партнерши.

— Влада и на это не поймаешь, — вздохнула Рытова.

— Ты просто не пыталась этого сделать.

— Тебе-то откуда знать? Вот он, левый поворот.

— Нет проблем, — бодро ответил Клюев, сворачивая. — И долог еще путь до Типперэри?

— Километров тридцать, не больше.

— А дорога здесь ничего, — заметил Клюев. — Не должна она такой быть, места ничем не знаменитые.

— Знаменитая тем, что к дачам ведет на берег.

— Ага, «построили дачи, живут там, как боги».

Показалось море, серовато-зеленое, и на море-то не очень похожее. Ну, Азовское особо всерьез никто и не принимает. Хотя рыба в этом месте водится всякая и разная, а малых детей чуть ли не вместо материнского молока икрой осетровых пичкают: «Съешь, золотце, за маму, за папу.» Так и вырастают детишки на икре. Народ здесь дерзкий, своевольный, на язык злой, да и на руку охулки не кладет.

Впрочем, обитатели особняков к местному населению почти никакого отношения не имели. Неплохие особняки — этажа по три, по четыре, из отличнейшего кирпича. Где только таких по необъятной России нынче не встретишь. Внимание Клюева было обращено на ограды. Не для красного словца сказано: «Глухой забор высотой в три метра».

Особняки, высокие глухие ограды, море — скорее залив, Мексиканский залив. Так и ждешь, что появится кто-то из героев Чарлза Бронсона или Чака Норриса с целью дерзко потревожить покой могущественного мерзавца, укрывшегося за толстыми стенами и спинами личной охраны — дюжих отпетых головорезов с типично латиноамериканскими рожами. Н-да, особняки присутствуют, залив присутствует, надо надеяться, что за головорезами дело тоже не станет.

— Третий дом с краю, — указала Рытова.

— О’кей, детка, — сказал Клюев. — Мы тебя покинем на время. Если кто из местных бонвиванов станет приставать, тебя учить не надо, как выражаются в подобных случаях настоящие леди. Летс гоу, бойс.

И «бойс» двинулись вслед за ним, предварительно похлопав себя по карманам курток. Итак, третий дом с краю. Хорошее место, закат отсюда удобно наблюдать, «как солнце пурпурное погружается в море лазурное». Но для наблюдения заката, до которого вообще-то еще далеко, надо проникнуть, как минимум, на второй этаж. «Но глухо заперты ворота» — еще один классик. Может быть они зря приехали именно сюда? Где им еще держать бедного богатенького Влада? В армейском складе, между ящиками с вонючим мылом или стеллажами, забитыми столь же вонючими сапогами? И на каком основании? Как сына полка или агента службы разведки далекой страны Фиджи? Выяснение отношений, полюбовное, нет ли, между гражданскими и военными хорошо проводить на территории нейтральной, вроде вот этой загородной дачи.