Владимир Моргунов - Серый кардинал

— Что искали, Николаич? — Клюев стоял среди всего этого бедлама и задумчиво тер подбородок. — Золото, брульянты , валюту?

— Наверное, нет. Очень даже может быть, что они привозили с собой хозяина квартиры. Думаю, что так называемые материальные ценности он им сразу отдал, если просили, тем более, что несколько тысяч «зеленых» или десяток камешков для него, пардон за плохой каламбур, вовсе никакой ценности не представляют. Искали какие-то документы. В столе искали. Вон все ящики выброшены. Все компьютерные дискеты изъяты. Я во всяком случае ни одной не вижу.

— Да, как сказал бы классик: «Налетели, понакопытили и пропали под дьявольский свист». В спальне тоже прикроватные столики наизнанку вывернуты. Нам, что ли, теперь поискать? Знать бы только, что именно.

— Да уж не текст «Сатанинских стихов» или «Рукописей сионских мудрецов». Скорее всего, документы эти имеют отношение к такому количеству бриллиантов и долларов, которое в квартире не спрячешь.

— Ну-ну, Николаич, развивай мысль!

— А чего особо развивать, все вроде бы на поверхности. Очень даже имеет право на жизнь такая версия: сотрудничал с кем-то твой друг Влад, сначала сотрудничество обе стороны удовлетворяло, потом Влад вышел из доверия. С ним стали разбираться.

— Кто?

— Спроси что-нибудь полегче. Одно могу сказать: это не подручные твоего знакомого Боба.

— Ты так считаешь? А вдруг он захотел бухгалтерию проверить — на предмет обнаружения скрываемых доходов?

— Бобу, насколько я понимаю, никогда не удалось бы «вычислить» всех доходов Влада. Влад за кордон часто мотался, он там мог дела проворачивать. А таким мохнорылым, как Боб, за закордонными операциями проследить трудно, хотя они и выезжают теперь туда так же часто, как МИДовские чиновники. У таких, как Боб, метод определения мзды простой: почесал в промежности и сказал первую цифру, что на ум пришла. Да и вообще, не знаю я конкретно, какую документацию кто-то мог здесь искать. Разве что какие-то «секретные протоколы» типа молотовско-риббентроповских. Ведь Влад наверняка очень много контрабандой ввозил из-за кордона.

— А как, по-твоему это можно сделать?

— Знал бы прикуп, жил бы в Сочи. У меня в этой сфере исчезающе малый опыт. Я являю собой тот классический случай, когда количество не перешло в качество. Средства, коими я располагал, не позволяли мне даже общаться., как следует, с очень близкой от нас Хохляндией. Надо покупать таможенников, либо заводить знакомство среди высоких чиновников, коим тоже надо «башлять», либо…

Бирюков остановился вдруг, ошарашенный, пораженный какой-то догадкой, настигшей его внезапно.

— Конечно, — пробормотал он, — камень на камень, кирпич на кирпич… Женя, мы с тобой все время говорим о том, что эта операция — захват Влада, засада в квартире Рытовой с использованием ее в качестве «живца» — и задумана, и исполняется бездарно. Женя! Они даже путч в девяносто первом не смогли как следует организовать, хотя сил у них предостаточно. Возможности у них вроде бы и большие, а в результате всегда пшик получается. Найдись человек поумнее — я Влада имею в виду — он эти возможности на сто три процента использует. Их ведь никакая таможня, даже самая нахальная, проверять-шмонать не может — стражи Родины, соображения безопасности. Одним словом — ВОЕННАЯ ТАЙНА!

Клюев восхищенно выдохнул:

— Ты гений, Николаич! Вот откуда у них «стечкины» да ПБ. Но что же тогда получается: армейская разведка интересуется сугубо гражданским типом Рогуновым? Почему бы это?

— «Штирлиц знал, что дважды два — четыре, но он не был уверен в том, что Мюллер это тоже знает». Ты же сам до всего дотумкать можешь. Армия то сейчас сплошь и рядом коммерцией занимается. Почти каждый день пишут и говорят о том, как армейское имущество распродается.

— Отлично, Николаич! Узнать бы нам теперь конкретно, что за дела у Влада были и с кем.

— Вот-вот. Начать бы нам и закончить.

— Ай, Николаич, да ты ведь в меньшей степени пессимист, чем хочешь казаться. У кого-то из американских фантастов хорошая мысль, мне помнится, была: «Чтобы задать вопрос, надо знать часть ответа». Сколько вопросов мы теперь можем задать? Да вот, первый, Рытовой: что это за генерал, чья дача на берегу Азовского моря?

Он покружил по комнате, раздумывая о чем-то.

— Продолжим поиски, Николаич. Ответь мне на вопрос: где темнее всего?

— Под фонарем.

— Правильно. Вот какой фокус: письменный стол, двухтумбовый, хозяин на нем работал, все у него тут под рукой должно быть — только у него под рукой, но не у всякого случайного посетителя. Оп!