Кирилл Казанцев - Доказательство чести

— Да, зачем? — усмехнулся Антон. — Мы вроде знакомы не близко. Или, может, у вас возникли какие-то вопросы по поводу деятельности нашей строительной компании?

— Нет-нет, стройте на здоровье! — Адвокат поднял руки. — Я здесь по другой причине.

Копаев молча откинулся на спинку стула.

— Вы же знаете, что я был защитником у Пермякова?

Копаев кивнул.

— А я знаю, что он — ваш друг. Поэтому и пришел. Хотел к Пащенко, но решил, что нет необходимости обходить всех по очереди. Достаточно навестить вас.

— А почему не пошли в первую очередь к транспортному прокурору?

Яновский попросил разрешения закурить, вынул сигареты и сказал:

— Потому что это его касается, и вы сможете ему объяснить проблему лучше меня.

— Я совсем потерял нить разговора, — признался Антон.

Перед ним лежал недописанный отчет. Копаев рассчитывал закончить его через полчаса, а визит адвоката оттягивал этот срок.

— Я решил прийти к вам в первую очередь.

— Я это уже понял, — сказал Копаев. — Зачем?

— Подивиться в очередной раз. — Яновский посмотрел на Копаева и пригладил клинообразную бородку под черной бабочкой. — Тому, как это у вас получается.

— Что получается? — Опер УСБ, не готовый к задушевной беседе, нашел в себе силы, чтобы удивиться.

— То, что вокруг вас находятся одни порядочные люди. Вы словно притягиваете их, отторгая подонков. Пащенко, замечательной души человек, умнейший профессионал и просто хороший малый. Еще Саша Пермяков. Вы вместе учились, верно?

— Верно, — выдохнул Копаев, думая о своем, но не переставая смотреть в лицо старику.

— Вот тому и удивляюсь, как некоторые, так и не взяв от жизни все, остаются добрыми малыми. Ну, мне пора. Бывайте. — Он, легко подняв свое крепкое не по годам тело, направился к двери, однако на пороге остановился. — А Пермяков… Признаться, я не знал, что люди ради дружбы бывают способны на такое. Наверное, я слишком затерся в своем кругу. — Яновский внимательно посмотрел на Антона и ушел.

Копаев выбрался из-за стола, на котором лежал забытый отчет, и стал ходить по офису, поглядывая в окна.

— Что он хотел мне сказать?..

Он остановился посреди комнаты, потом вдруг подошел к столу, смахнул с него отчет и запер в сейфе. Антон поморщился от боли в боку, сдернул со спинки стула пиджак и вышел из офиса.

Машину он оставил рядом с конспиративной квартирой, вышел на дорогу и поднял руку. Вчера они втроем выпили, и садиться за руль Антон не хотел.

Он поймал такси и, отчаянно барабаня пальцами по двери, потратил четверть часа на стояние в пробках. Еще через пять минут Антон зашел в следственный комитет и поднялся на третий этаж. Совсем недавно в одном из здешних кабинетов работал и Пермяков.

— Кормухин, здравствуйте, моя фамилия Копаев. Вы слышали обо мне?

— Как не слышать!.. Друг Пермякова. Проходите.

— Я ненадолго. Вы, наверное, догадываетесь, по какому я делу?

— Как не догадаться.

— Послушайте, Кормухин! — Антон напрягся. — Вы настолько проницательны, что я недоумеваю по поводу того, как у вас не срослось с делом!

Познания следователя действительно удивляли Копаева свой широтой. А тот лишь недоуменно посмотрел на своего визави: сознательно глупит, что ли? Или настолько капризен, что не хочет, чтобы его сегодня узнавали?

— Хотите полистать?

— Нет, послушать. — Не позволяя себе ни капли бесцеремонности, Копаев мягко прошел к столу и сел. — Это возможно?

— Теперь все возможно. — Настроение у Кормухина было, мягко говоря, не на подъеме.

Не стоило труда догадаться, почему это так. Копаев знал, чем грозят следователям провалы именных дел.

— Наушники нужны, или вы так послушаете?

Антон сказал, что было бы неплохо послушать запись через наушники. Для Кормухина неплохо. Мало ли как отреагируют коллеги следователя, зайдя в кабинет и застав постороннего человека, прослушивающего аудиозапись, приобщенную к материалам уголовного дела. Пусть даже прекращенного.

Получив в руки диск, Антон вставил его в любезно предоставленный проигрыватель и откинулся на спинку стула.

«У вас же наверняка доказухи нет! Так зачем человека гробить? Александр Иванович, вы же умный следователь. Понятно, что я на стороне поспрашивал, прежде чем к вам идти. Завтра адвокат в суд обратится с просьбой изменить Кускову меру пресечения. Если в деле будет хоть что-то, что указывало бы на Виталькину правоту, его выпустят!»

«Рожин, вы мне порядком надоели. — Голос этого вот Пермякова звучал устало. — Ступайте с богом, пока я вас не приземлил за давление на следствие».