Сергей Соболев - Сирийский патруль

Козак некоторое время жадно глотал воду. Ему передали зажженную сигарету. Сделав несколько затяжек, он знаком показал Антонову, что хочет поговорить с ним наедине.

Виктор молча выслушал его, лишь изредка кивая головой.

— Уверен? — спросил он, когда тот закончил. — Уверен, Иван, что тебе следует вернуться к ним, что тебе нужно послушать совета Сэконда?

— Да, уверен.

— Ты и так сделал столько, сколько мало кому удавалось.

— Я должен успешно закончить свою миссию, — Козак криво усмехнулся. — Так говорят в моей нынешней фирме.

— Мы заинтересованы в продолжении «миссии», — серьезно сказал куратор. — Только вот что… К тебе в компанию набивается Анна.

Козак бросил на него удивленный взгляд.

— Виктор… даже не знаю, что сказать. Подожди, дай сообразить…

— Я тебя одного не отпущу! — сказала подошедшая к ним женщина. — Да еще с этой… проституткой! — Анна как-то подозрительно посмотрела на Козака. — Зачем ты ее сюда притащил?! — Козакова уперла руки в боки. — И вообще… почему она все время за тобой таскается, а?!

Мужчины переглянулись; Иван, усмехнувшись, сказал:

— Представляю, как офигеет Майкл… Отправился на терку… пардон, на деловую встречу с одной женщиной, а вернусь — с двумя.

Джейн оставалась все это время во дворе клиники, под присмотром бойцов «шабиха». Ей дали напиться воды, она смогла также вымыть руки и ополоснуть лицо. Выдали пару обуви и куртку. Гэрэушники — имеется в виду Антонов и прибывшие с ним сюда мужчины, — естественно, не стали с ней ни о чем говорить. И даже не отсвечивали в эти минуты во дворе, чтобы эта глазастая и довольно смышленая особа не подсмотрела, не увидела чего-то такого, чего ей не следует видеть.

Антонов попрощался с воссоединившейся парочкой. Затем, когда эти двое отправились во двор к ожидающему их старенькому, с зашпатлеванными пробоинами в бортах микроавтобусу, поднялся уже привычным путем на наблюдательный пункт, устроенный на верхнем этаже здания, расположенного на краю площади Кади Аскар, почти в самом центре Алеппо.

Он не был на все сто уверен в правильности принятого только что решения. Но интуиция, но опыт подсказывали ему, что такой уникальный шанс, как тот, что представился им нынче, упускать нельзя.

Увидев среди взрослых на НП Базиля, он потрепал мальчишку по вихрастой голове. Что он может сделать для него, для его отца, для их семьи? Чем может их отблагодарить за оказанную помощь?

Он может пригласить Фарука и Базиля в Москву, может оплатить всей их семье отдых в любой стране по их желанию. Он может, используя деньги фонда, даже приобрести для них жилье на Украине или в России.

Но что-то ему подсказывало, что они — откажутся, что они не захотят никуда уезжать из своей родной страны, из своего города, как бы им трудно сейчас ни жилось.

Единственное, что могут сделать он и другие, кто понимает ситуацию, это всячески поддержать этих людей в их борьбе с тем злом, что обрушилось на них, на их родную страну. В их праведной войне с теми силами, которые глубоко враждебны и России…

Командир местного отряда самообороны, уловив, осознав каким-то внутренним чутьем деликатность момента, на время покинул НП на четвертом этаже. Ушел сам и забрал с собой сына и двух наблюдателей из числа местных. В коридоре четвертого этажа расположились двое охранников Антонова. В помещении, превращенном в наблюдательный пункт, остались лишь двое — Виктор Михайлович и его ближайший помощник.

Игорь передал шефу бинокль. Антонов, встав у одного из отверстий в торцевой стене здания, поднес его к глазам и стал разглядывать уже знакомую ему округу.

Он увидел, как от окутанных дымом и пылью кварталов района Шах Максуд, по одной из улиц Старого города, на юг, к площади Кади Аскар, мчится небольшая автоколонна…

Это транспорт «белоголовых» — местной бригады так называемой Сирийской Свободной Армии.

Всего около дюжины машин — джипы, «тачанки»…

В середине этой небольшой колонны едет бело-красная карета «Скорой» с эмблемой Красного полумесяца.

Достигнув некоей черты, пролегавшей посреди условной — действующей только сегодня, в сию минуту — нейтральной зоны, машины остановились.

К ним от площади покатил старенький микроавтобус. И уже вскоре он остановился возле выехавшей чуть вперед из ордера «Скорой».

Антонов видел, как открылась боковая люковая дверь, как наружу вышла Джейн…

Женщина, чуть пошатываясь, направилась к «Скорой», у которой тоже изнутри открыли дверку — заднюю. Кто-то подсобил ей… Исчезла в машине.