Сергей Зверев - Электронный бой

— Командир, там никого, — отрапортовал возникший за спиной Умар, который уже проверил левое крыло здания. Он еще не понял, отчего все остановились и куда все смотрят.

— Здесь тоже никого, — сквозь зубы процедил Ахмад-хан. — Сучонок опять сбежал.

— Ну и что теперь? — озвучил Сулейман вопрос, ответ на который был интересен всем.

Ахмад-хан задумался, кое-что вспомнив. Шайтан! И почему он сразу не обратил внимания на эту деталь в рассказе местного придурка?!

— Оживите-ка мне этого козла, — ткнул он пальцем в стонущего на полу полицейского, — хочу его кое о чем спросить.

— Да что тут спрашивать, — хмыкнул Умар, — сбежал пацан, и все тут. Да еще и этого фараона приложил. За это его можно только похвалить.

— Погоди, — остановил его Сулейман, — мне тоже не все понятно. О чем ты хочешь его спросить, начальник?

Ахмад-хан объяснил:

— Тот чудак, который рассказал нам, что умника повезли сюда, заявил, что они сбежались на шум, когда мимо них пронесся мотоциклист, а парень бежал за ним, что-то крича. Похоже, этот мотоциклист украл у нашего умника его сумку. А что могло быть у него в сумке?

— Кто вы такие? — донесся вдруг с пола возглас.

— А, сам очухался, — с ноткой удовлетворения в голосе проговорил Сулейман. — Давай, командир, задавай ему свои вопросы.

Ахмад-хан склонился над полицейским, который с ужасом оглядывал незнакомых вооруженных людей.

— Ответь мне на несколько вопросов, и, может быть, я тебя не убью.

— Какие вопросы? — простонал верзила, начисто забывший напомнить незнакомцу о своем особом статусе сотрудника полиции. Ахмад-хан охотно, хоть и без тени улыбки, удовлетворил его любопытство:

— Во-первых, где парень, которого задержали за ношение мусульманской женской одежды? Во-вторых, как он отсюда выбрался? В-третьих, что при нем было, когда его сюда привели? И в-четвертых, что он сказал, если, конечно, его допрашивали? Будешь отвечать или тебя лучше пристрелить?

— Я… буду говорить, — выдавил из себя Мусенир, посеревший от ужаса, глядя на уткнувшийся ему в переносицу ствол пистолета. Переносица, к слову, жутко болела. Но лучше пусть болит, чем в ней появится дырка от пули.

Он говорил много и подробно, но, когда сказал, что больше ничего добавить не может, дырка в переносице все-таки появилась. Зато исчезли видеозаписи с камер наблюдения. Не все, конечно, а только те, что были сделаны за последние несколько часов.

Ахмад-хан ничего не имел против славы и популярности, но не имел привычки оставлять свидетелей.

С головы Тахира сняли плотную повязку, закрывавшую и глаза, и уши — благодаря ей он не только не слышал, о чем блондин говорил со своим напарником, но и не смог бы даже приблизительно определить маршрут, по которому его увозили от полицейского участка.

Блондин при нормальном освещении оказался заметно старше, чем Тахиру показалось в сумерках у виллы Паркера или в полумраке обезьянника в полицейском участке. Был тут и его напарник, участвовавший в похищении англичанина. И он же, как оказалось, ждал блондина у полицейского участка на том самом белом джипе, который Тахир видел у кафе и который поначалу принял за джип Паркера.

Тахира озарило: выходит, эти двое — а не англичанин — прислали ему приглашение. Конечно! Англичанин дал им все контакты и перевел деньги, чтобы выманить его. Чего не сделаешь, лишь бы остаться в живых… Но что нужно этим двоим? Хотя нет, что им нужно — понятно. То, что у него на флешке записано… было. Вот только где сейчас эта флешка и ее дубликат? Неизвестно. Но кто все-таки эти двое?

Он обвел взглядом помещение — большая и довольно богато обставленная комната. Похоже, он в каком-то доме. И, видно, не очень далеко от полицейского участка — ехали ведь недолго. Во всяком случае, он сейчас или в Паданге, или где-то рядом с городом.

В комнате помимо него и тех двоих были еще четыре человека. Двое парней, похожих, как близнецы, стояли на обоих выходах из помещения. На диване в углу сидели старик-китаец и молодая женщина, довольно красивая, национальность которой Тахир определить затруднялся. Видно, много разных кровей текло в ее жилах. Это что же, альтернативные покупатели? Но…

И тут блондин заговорил. Но сначала он сказал всего одно слово. От которого у Башаримова подкосились ноги и он послушно выполнил, что ему сказали. «Садись», — сказал блондин. В самом слове не было ничего страшного. Просто этот человек произнес его по-русски…