Михаил Нестеров - Тайная тюрьма

«Хаммер» дал знать о себе за минуту до подъема на холм. Ровный рокот двигателя услышали законные обитатели леса. Затихли резкие голоса попугайчиков, похожие на усиленное щебетание воробьев. Птицы затаились и были готовы вспорхнуть при приближении джипа. В молчание леса закралась тревога. Джунгли словно готовились услышать более громкие, для них привычные звуки, когда сильный и коварный зверь настигает слабую жертву.

У Чижика не было возможности стрелять с упора, и он готовился вести огонь с руки из положения с колена. Винтовка лежала на ладони его левой руки, правая охватывала шейку ложа. Он касался приклада не щекой, как при стрельбе с открытым прицелом, а правой стороной подбородка.

Он смотрел в оптику, удаленную от глаз, однако хрусталик воспринимал слегка размытую панораму бокового зрения. Джип показался катером, взлетевшим на гребень волны. Снайпер скосил глаза в сторону и увидел колеса и квадратные фары над мощным бампером. На миг показалось, что скорость у армейского внедорожника много больше расчетной, что нашло подтверждение в изменившемся звуке мотора. Водитель переключился на повышенную передачу и притопил педаль газа. Не очень сложный выстрел показался Чижику невероятно трудным. Он представил Джеба и его резкую команду «Огонь!». Он понимает, что «завернуть» джип в сторону засады для снайпера задача почти невыполнимая. Но даже огонь из трех автоматов не гарантировал ранения водителя. И четырехколесный подранок уйдет из-под обстрела.

— Джеб, ты посмотри, как он чешет! — воскликнул Кокарев. — Сука потнозадая, он под семьдесят кэмэ прет! Вот баран!..

— Приготовились! — коротко выбросил Блинков Чижику. — Если ты попадешь в машину, мы открываем огонь. Нет — пропускаем ее. Обстрелянный беглец вдвойне опасен. Нам просто не дадут выйти к реке.

— Понял, — ответил Чижов.

Он сбросил напряжение в тот момент, когда «Хаммер» выехал на прямой участок, контролируемый снайпером. Секунда, и стрелок поймал в прицел голову водителя. И с этого мгновения уже не отпускал его. Поскольку выстрел был на упреждение движущейся цели, он посадил водителя не на основной угольник прицеливания. Он совместил его голову с краем боковой выравнивающей нити в оптике, равной отметке 10 на шкале боковых поправок. Для облегчения плавного движения винтовки Чижик перемещал корпус. Набрав в грудь воздух и выдохнув его почти весь, Чижик затаил дыхание и потянул спусковой крючок.

Он не видел, куда угодила пуля. Он смотрел на результаты своей работы. У него сложилось странное впечатление: передний пассажир мгновенно взял управление на себя и резко крутанул руль вправо. Но руль вывернул водитель, голову которого отбросило в сторону. Заваливаясь вперед и на бок, он сделал то, на что рассчитывала команда Блинкова.

Скорость у «Хаммера» оставалась постоянной вплоть до столкновения с поваленной пальмой. Блинков едва успел уйти перекатом в сторону, как бампер ударил в ствол, ломая его. И только растущая пальма сумела остановить мощную машину.

Чижов не мог насладиться этим зрелищем. Он снова сосредоточил все внимание на дороге. Он почувствовал уверенность и смог бы повторить выстрел, покажись в этот миг еще одна машина.

Спецназовцы не дали опомниться тем, кто находился в громадном джипе. Пролив его плотным огнем из трех стволов, они сменили позиции. Поменяв магазины и стреляя короткими очередями, они подошли к «Хаммеру» вплотную.

От удара о дерево дверь переднего пассажира заклинило. Стекло, обагренное изнутри кровью водителя, устояло. Джеб через багряную мозаику различил огромного негра, упершегося лбом в дверцу объемистого бардачка.

Блинков обошел машину, бросив Николаю: «Двигай к дороге и занимай прежнюю позицию». Дверца со стороны водителя подалась. Командир выбросил мертвое тело, машинально подметив классную работу снайпера. Пуля попала ему в верхнюю часть головы и частично скальпировала его.

Бабангида был жив. Командир выразительно кивнул Тимуру: «Остальных в расход». В живых осталось двое чернокожих военных. Один из них, получивший серьезное ранение в шею, держался за рану и хрипел. Тимур направил на него ствол и добил одиночным выстрелом. Отстреляв в последнего боевика Бабангиды, Музаев поспел на помощь командиру.

«Кабан!» — поругивался Блинков, вытаскивая майора из машины. Тот находился в состоянии грогги. Из раны на виске струился ручеек крови. Широкий нос был рассечен надвое и трепетал окровавленными крыльями. Вдвоем с Тимуром они выволокли майора наружу и прислонили к колесу.