Михаил Нестеров: Мобильный свидетель

Себу, Филиппины, 2011 год

В Городе Ангелов была своя армия — армия проституток. Полковник Реутов чувствовал себя здесь как дома («Сам военный», — говорил он). Здесь он забыл обо всем. Здесь, в Эрмите (это довольно безопасный секс-район), у него была «временная регистрация». Он «прописался» ровно на две недели — пока не закончится его секс-тур. Прошло два дня, а он уже утрахался до тошноты. Но продолжал через силу, как будто представители Книги рекордов Гиннесса фиксировали его достижения.

Сегодня вечером он зашел в бар, в котором, как ему показалось, проституток было больше, а посетителей меньше. Так и было. В этом баре обслуживался начальник местной полиции, и в этот час его ублажали две филиппинки. За стойкой Реутов заплатил за одну и вскоре оказался в ее номере. Приняв тибетского зелья под названием «Глоток надежды», он через пять минут почувствовал влечение к молоденькой, лет пятнадцати, жрице любви. Он буквально потерял голову: схватил ее за плечи и одним рывком сорвал с нее платье с широким вырезом на спине. Бросив ее животом вниз на кровать, он разделся догола и взгромоздился сверху. Наркотик вытворял с ним нечто невообразимое. Ему казалось, он выпил яд и насиловал рыжеволосую ведьму. Гель на ее теле светился, как будто тысяча светлячков присосалась к ней. Кто-то бормотал в углу комнаты: «Яд. Флакон. Скорость. Химическая ошибка. Потенция сильная. Костная мука. Слизь». Он сходил с ума. Эта минута стоила целой жизни, потому что он вырвал ее из потустороннего мира.

Он упал спиной на кровать. Напуганная проститутка, схватив свою сумочку и порванное платье, убежала, сверкая разодранными в кровь ягодицами. Но через секунду вернулась и уже в образе молодого человека склонилась над ним: «И это вы называете отдыхом?» Полковник в ответ рассмеялся.

«Реагенты. Топливо. Плюс на плюс дает минус». Он словно отходил от наркоза. Ему стало тяжело дышать. Вместе с подушкой на него обрушилась и темнота. Его кто-то душил — он понял это в последнюю секунду своей жизни.

…Саша Котик убрал с лица Реутова подушку. Полковник был мертв. Пора уходить отсюда.

Убийца открыл дверь комнаты и зажмурился от яркого света: не меньше пяти полицейских фонариков били ему прямо в лицо. Он выполнил первую команду: «На пол!» Потом вторую: «Руки за голову».

Три месяца спустя

— Номер 3417 — на выход!

Надзиратель короткой дубинкой указал на заключенного, облаченного в новую форму — оранжевые широкие штаны и черного цвета рубашку-распашонку с короткими рукавами. Тот поднялся и, заложив руки за спину, вышел в гулкий в этот час тюремный коридор.

Коридорный дубинкой постучал по скрещенным за спиной рукам заключенного:

— В следующий раз не делайте этого. Когда будет нужно — я скажу.

Он говорил на пиджин-инглиш — смеси английского, испанского, русского, шведского, французского и еще пары языков. Он возник здесь «в ходе межэтнических контактов при острой необходимости достичь взаимопонимания» . На нем общались между собой американцы, китайцы, тайцы, те же французы и шведы, а также филиппинцы, которых в этой тюрьме было большинство. Шведов было всего двое, и оба отбывали пожизненный срок за эксплуатацию несовершеннолетних и организацию порночата. Это они прозвали русского Парнем из Руссиона. Он отбывал пожизненный срок за убийство.

Надзиратель сопроводил подопечного в подвальный этаж этого главного корпуса тюрьмы:

— Лицом к стене. Руки на затылок.

Набросив кольцо наручников сначала на правую руку, он завел ее за спину, потом на левую, повторив процедуру с ловкостью американского копа. Открыв тяжелую дверь камеры, он спросил разрешения ввести заключенного.