Михаил Нестеров - Черный беркут

«Отдохну минут пять», — решил Николай, закуривая.

Слева от него кто-то застонал. С трудом поднявшись, майор приблизился.

На него смотрела перекошенная злобой физиономия монгола. Истекая кровью, он пытался поднять автомат. Николай взвел курок пистолета и выстрелил боевику в голову.

Наверняка были и еще раненые, но Николай не собирался выискивать среди тел подающих признаки жизни и добивать их — это дело Юсупа. А прямой угрозы со стороны раненых пока не было.

Он вернулся на место. Возле груды камней нога зацепилась за что-то. Николай нагнулся: сумка с двумя капсулами для огнемета. А вот и он сам. Кто его оставил здесь? Николай напряг память. Когда они подбирали «тяжелое вооружение», кажется, огнемет взял Костя. Точно. А потом Игорь отослал его вместе с Зениным и Ловчаком вперед.

Решение командира было правильным. Боевики Юсупа, едва заслышав перестрелку, могли отвести грузовики подальше от опасного места, могли встретить русских огнем — последнее вряд ли, они постарались бы заблаговременно обезопасить и себя, и машины. Но главное, что они сделали бы, — послали бы по радио сообщение своему командиру. Все было тщательно продумано и взвешено. Можно было бы найти и другой вариант для решения этой проблемы, разработать иной план действий, но «беркутов» поджимало время; им ничего другого не оставалось, как «питаться подножным кормом», брать то, что сверху, а не выбирать из середины, как однажды сказал Николай Евсею Кришталю.

В сложившейся обстановке, притом, что погоня началась так рано, машины были нужны Кавлису, чтобы проскочить один-два поста, а дальше действовать по обстоятельствам — граница с Узбекистаном была бы в непосредственной близи.

В мыслях Николай снова вернулся к Печинину. Выходит, Костя рванул вперед, таща на плече обременительный для себя и небольшого отряда «шмель». Но скоро выдохся. Огнемет сбросил. К нему еще должны быть боеприпасы. Майор внимательно обследовал местность, но больше ничего не нашел. Вернувшись, провел рукой по корпусу грозного оружия.

«Эх, был бы сейчас Лешка на моем месте, — подумал Кавлис, — обрадовался бы парень».

Пичуга, Пичуга... Считанные минуты не продержался.

У Николая до сих пор стоял в ушах предсмертный крик Ремеза; в нем было все: боль, отчаяние, слезы...

Лешка перед смертью плакал... Николай смотрел в его мертвое лицо с бурыми подтеками от слез, уходящими к шее, прошитой пулями. Трудно представить себе, что должен был чувствовать Ремез, уходя из жизни. Николай, глядя в его мертвые глаза, видел целый отряд; командир в том отряде — Алексей Ремез, он же единственный боец.

«Это не я с вами пойду, вы пойдете со мной».

«Я спалю этого шакала!»

«Смотри, Коля. Я все по секундам рассчитал, и выходит, что Стас все-таки мог спасти Аню...»

«Пикник без шашлыка — это не пикник».

«И сдергивай-ка ты свои майорские погоны».

Николай выбросил окурок и решительно поднялся. Через плечо перекинул огнемет.

Погоны он сдернул. Что дальше?.. Да, сейчас он чувствовал себя не майором Кавлисом, а бойцом Ремезом.

«Да, Леша, все правильно. Пули поменяли состав команды, но не поменяли тебя. А я изменился».

Чувствуя прилив сил, Николай быстро зашагал к поселку.

Вскоре он выяснит, вернулся Безари в Умуджкант или нет. Если в поселке его не будет, Николай отойдет на километр-два к югу и приготовится к встрече с Безари.

К последней встрече.

Санкт-Петербург

Ольга Дьяконова уходила на работу и уже закрывала дверь своей квартиры, когда услышала телефонный звонок в прихожей. Торопливо открыв замок, она снова вошла в дом и сняла трубку.

— Алло?

Разговор с Головачевым должен был состояться в десять часов. Она хотела позвонить ему с работы. Сейчас часы показывали половину девятого, и Ольга не знала, как она сможет прожить эти полтора часа.

Ночью она не сомкнула глаз. Лишь когда забрезжил рассвет, женщина забылась в коротком сне.

Сегодня она дольше обычного приводила в порядок осунувшееся лицо. Не смогла только убрать ранние морщины под глазами и в уголках губ, да покрасневшие глаза с припухшими веками выдавали усталость, скопившуюся в ней, постоянное ожидание известий — плохих ли, хороших, они чередовались с непостижимой быстротой.

— Алло?

Трубка молчала.

Абонент находился в другом городе. Наверняка Головачев. Плохая связь?

— Алло?

— Оля?

— Да. Кто это?

— Это я, Игорь. Здравствуй, Оля.

Таджикистан, юго-западный приграничный район