Михаил Нестеров - Черный беркут

— Теперь, лейтенант, ты будешь слушать только меня. Это приказ Осоргина, понял? Теперь ты можешь выстрелить мне в затылок, потом — второму пилоту. Затем взять управление машиной на себя. Но не забывай о вертолетах сопровождения. У летчиков определенные инструкции на этот счет.

Аносов закрыл глаза. Теперь он понял все.

Впрочем, нетрудно было догадаться. Если бы «беркуты» подобрали группу Кавлиса, а Орешин находился еще в плену, ничего бы не изменилось. Их под конвоем вертолетов сопровождения доставили бы на базу под Термезом. И можно было бы воспользоваться советом летчика — продырявить пилотам головы. Но воспользовались бы особой инструкцией Осоргина летчики вертолетов сопровождения? Вряд ли. Скорее всего у них был единственный вариант в этой ситуации: ракеты класса «воздух — поверхность». Пара выстрелов в сторону Умуджканта решила бы все проблемы. Расстояние в десять километров ракеты пройдут за считанные секунды. Летчики, конечно же, люди Осоргина, они профи и ракету пустят точно в цель. Вертолеты напичканы электроникой, навигационной системой наведения, для них не требуется ни прицельных вех, ни таблиц огня. Безари расценил бы это как ответный удар со стороны силовых структур России на его террористический акт. В его положении второго залпа ждать было бессмысленно, и первое, что бы он сделал, — это расстрелял бы своего пленника, не догадываясь, что силовая акция закончилась, едва начавшись.

А «Черные беркуты» должны были понять это сразу, увидев яркие вспышки из-под пилонов вертолетов. Эти вспышки стали бы их поражением. Тогда оставалось лишь вымещать злобу. На пилотах? Они выполняли приказ. На Осоргине?..

Вот именно.

Олег ничего не ответил пилоту. Чуть помедлив, он снял с плеча снайперскую винтовку. Прикладом вниз бросил ее на землю.

Теперь старшим группы поддержки стал (да и всегда был) летчик, пилотирующий «хеликс». Он отдал короткий приказ и взялся за штурвал. Вертолет поднялся и, задевая правым колесом землю, резко сделал разворот. Вслед за ним устремились остальные машины.

Пилот снял наушники. Теперь его голоса в эфире никто не слышал.

— Эй, лейтенант! — крикнул он. — Без обиды, ага? Я вижу, ты человек с понятием. Я тоже. И напарник мой. Мы не видели твоего человека, которому ты бросил винтовку. В рапорте напишем, что подобрали всех. А «наверху» пусть решают: погиб ли он, пропал без вести. Лады?

«Что ж, и на том спасибо».

Пилот продолжил:

— У меня нет полномочий обшаривать местность в поисках трупов и раненых, но, если твоего дружка поймают таджики, его представят российской стороне в качестве вещдока. Вполне вероятно, что мертвого. Но ты не дрейфь, лейтенант. Может, вернется твой дружок.

Николай остановился и посмотрел им вслед. Четверка вертолетов уходила на минимальной высоте. Он вернулся и поднял винтовку Олега, с которой тот не расставался долгие годы.

Кавлис все еще чувствовал рукопожатие Игоря Орешина. Командир даже не поощрял поступок майора, а напутствовал его, наверное, просил прощения, одобрял. «Давай, солдат. Ты поступаешь правильно, это я тебя воспитал таким и сам поступил бы так же».

Николай шел в сторону Умуджканта, его путь был устлан трупами берберийцев. Он торопился: к поселку он должен подойти раньше Юсупа. Полевой командир Худойкулов мог наведаться в кишлак. Юсуп по сути хищник, но не стервятник, как Безари. Однако, идя по трупам боевиков своего собрата, мог запросто перевоплотиться и поквитаться с Безари, который до того ослаб, что его можно взять силами десяти человек.

Да, Юсуп никогда не простит Безари его участия в грязном деле с судьей Кори и обязательно придет к старой крепости, чтобы свести личные счеты с Расмоном.

Надо опередить полевого командира. Вряд ли он в курсе отъезда Безари. С рассветом его люди начнут переворачивать каждый труп, покуда не доберутся до кишлака, где для Юсупа все встанет на свои места. Если в Умуджканте остались люди Безари, Худойкулов развяжет им языки и устроит на их командира засаду.

Придется Николаю сместиться дальше к границе и выбрать подходящее место для встречи с Безари. Потом... можно будет отойти на юг, к пограничникам. Как они его встретят и встретят ли вообще, приходилось только гадать.

Николай остановился у ручья. Напился, поменял воду во фляжке.

Его мутило, голова слегка кружилась, рана горела огнем. Винтовка Аносова на плече казалась пудовой.