Сергей Зверев - Пристрели их, майор!

С тех времен Муса на всю жизнь усвоил этот урок: среди людей никогда нельзя быть до конца уверенным, что тебя не зажмут в углу какого-нибудь спортивного зала. То ли дело собаки. Животные не лживы… Если и промелькнет в глазах звериная сущность хищника, то, насытившись, собака снова станет вилять хвостом. Человеку же бывает трудно выпустить из рук свою жертву. Даже если для травли ее нет других причин, кроме желания властвовать над себе подобными. Человек жаден до чужой боли…

Екатеринбург. Улица Садовая

— И что потом? — Старший инкассаторской группы Степан Меченков слегка приспустил боковое стекло и мощным щелчком швырнул окурок на тротуар. — Ты пригласил ее куда-нибудь?

— Ну, естественно. — Сидящий справа от него Воробьев залихватски сдвинул фуражку на затылок. — Договорился, что мы созвонимся сегодня вечером и определимся по времени.

— По времени? — переспросил Меченков. — По времени — это хорошо. Но само свидание-то когда?

— Завтра. В обед, — Воробьев даже мечтательно закатил глаза, вспомнив образ той девушки, с которой ему довелось познакомиться сегодня утром. Перед мысленным взором так и стояло ее миловидное личико, обрамленное вьющимися каштановыми локонами. — Я думаю сводить ее во «Встречу». А что? Весьма приличное местечко. Цены, конечно, кусаются, ну а где они не кусаются?

— Логично. Только смотри не попади впросак, как это было у тебя с Татьяной. Заранее возьми с собой все свои сбережения.

Меченков от души рассмеялся, довольный столь незамысловатой шуткой. Не принимавший участия в их дискуссии водитель Илья Параконный поддержал товарища лишь слабой вымученной улыбкой. Беспокоившая его два последних дня зубная боль не оставляла Илью в покое практически ни на минуту. Не в первый уже раз Параконный дал себе слово наведаться к дантисту завтра же утром.

— И расскажешь потом, чем дело закончится? — добавил к уже сказанному ранее Меченков.

— А тебе-то зачем? — Воробьев явно обиделся на предыдущее высказывание. Ноздри у него широко раздулись. — Можно подумать, это ты с ней собираешься строить серьезные отношения?

— Ого! — Меченков даже присвистнул от удивления. — Так ты уже задумываешься о серьезных отношениях? Ты, у которого ни один роман не длился больше двух-трех недель?

— Это в прошлом. Мне уже тридцать два, Степа. Пора создавать семью. Не хочу, чтобы на старости лет некому было стакан воды подать.

— Речь не мальчика, а мужа, — Меченков игриво подмигнул Параконному, но тот никак на это не отреагировал. — Взрослеешь, Борис. Скажи, Илюха?

— Угу, — кисло произнес Илья.

Фургон инкассаторов миновал очередной перекресток и остановился напротив четырехэтажного стеклянного супермаркета. Параконный заглушил двигатель и потрогал рукой щеку, за которой болел зуб. Не опухла ли? Но флюса пока не наблюдалось. Супермаркет на Садовой был их последней точкой, но, судя по тому, что часы Ильи показывали начало девятого, попасть к зубному прямо сегодня не получится. Значит, все-таки завтра. Решено!

— На месте, — скупо проинформировал Параконный своих коллег.

Зубная боль помешала Илье отметить тот факт, что позади их фургона у обочины припарковался темно-вишневый «Лексус» с тремя пассажирами. Их лиц видно не было, только неясные очертания фигур.

— Пошли, — Меченков забросил на плечо автомат и толкнул от себя тугую дверцу.

Воробьев последовал за ним. Оружие у него было проще. Небольшой компактный пистолет в набедренной кобуре. В руках у Бориса был зеленый холщовый мешок, сложенный вчетверо. Параконный проследил, как его товарищи скрылись в здании супермаркета, и вновь пощупал пальцами щеку. К утру флюс может и образоваться…

Минуты через две с фургоном инкассаторов поравнялась невысокая кряжистая фигура кавказца. Параконный заметил его, но заострять на этом человеке особое внимание посчитал излишним. Не увидел он и того, как Хафиз одним стремительным движением бросил что-то под днище автомобиля и тут же прошел немного вперед. Оглянулся. Из-под капота фургона потянулись клубы густого белого дыма. Точно такого же, какой бывает при перегреве. Хафиз почти по-женски испуганно всплеснул руками, а затем выставил перед собой узловатый указательный палец.

Дым в совокупности с действиями незнакомого мужчины вызвал у Параконного вполне естественную для любого нормального человека реакцию. Забыв об инструкциях и о зубной боли, он повернул ручку дверцы, толкнул ее от себя и прыгнул на асфальт. Хафиз шагнул в его сторону и завел руку за спину. Параконный был уже у капота, и его пальцы ухватились за металлический край.