Хэммонд Иннес - Берег мародеров

— Обыщите его,— велел он мне.

В кармане плаща незнакомца я нащупал автоматический пистолет и уже собирался вытащить его, как вдруг вспыхнул яркий свет фонаря, озаривший место свалки и едва не ослепивший меня. В памяти моей четко запечатлелась бородатая физиономия Логана на фоне этого ослепительного света. Фонарь все ближе. Вот над нами вырос высокий мужчина в военной форме, рука его поднялась и опустилась, и в свете фонаря я увидел, что она сжимает ствол большого армейского револьвера. Послышался глухой удар, и Большой Логан сразу обмяк. Человек в плаще стряхнул с себя его тело и поднялся на ноги. К моей голове приставили что-то твердое и холодное. Я понял, что это, и уже решил, что мой час настал. Фонарь так и не выключили, и я видел, что голова Большого Логана безвольно свисает с камня, а с черепа в бороду стекает струйка крови. Мне подумалось, что этот удар оборвал его жизнь.

— Мы заберем с собой обоих,— послышалась немецкая речь.

Говорил человек в водонепроницаемом плаще. Никогда еще не был я так благодарен себе за то, что выучил немецкий. Решение взять нас с собой, вероятно, диктовалось стремлением не оставлять никаких следов своей вылазки и обезопасить, насколько возможно, владельца «Карильона».

Человек в плаще обернулся ко мне.

— Считайте себя нашим пленником,— сказал он на своем безупречном английском.— Пойдете на два шага впереди. Любая попытка бежать или привлечь внимание — и вас застрелят.— Он махнул пистолетом, а сам, вместе со вторым немцем, подхватил под руки Логана. Фонарь выключили, и в неожиданно наступившей тьме я едва различал, куда иду. Спускаясь по склону к основанию Сковородки, я слышал, как за моей спиной волочатся по земле ноги Логана. Немцам часто приходилось останавливаться, чтобы получше распределить между собой вес его тела, и шум их дыхания становился все громче.

Внизу было еще темнее, и я чуть не упал на руки человека, поджидавшего у кромки воды. Он окликнул нас по-немецки.

— Все в порядке, Карл,— ответил человек в плаще.— Этих двоих надо забрать в лодку, ясно?

— Слушаюсь, господин капитан-лейтенант.

Выходило, что Логан прав: высаживали

именно командира подводной лодки. Я гадал, зачем он сходил на берег. Если он подвергал себя такому риску в самом начале войны, значит, на то была очень веская причина. Нам бы следовало сообразить, что кто-то из команды наверняка будет его встречать. Теперь поджидавший у мыса пограничник — наша единственная надежда. А может, с ним уже расправились? Может, поэтому они и были настороже?

Шлюпку подтянули ближе. Это была разборная лодка, и когда в нее положили обмякшее тело Логана, казалось маловероятным, что она выдержит еще четверых. Но она выдержала, хотя здорово осела при этом. Командир с пистолетом наготове сел лицом ко мне, двое других взяли каждый по веслу.

Мы тихо скользнули под большой аркой, служившей входом в пещеру, прежде чем свод обвалился и образовалась Сковородка. Мы вышли в открытое море, и сразу стало светлее. Уже можно было различить неясные очертания высившихся над нами утесов. Вскоре, однако, даже эта веха смазалась и растворилась в ночи. Казалось невероятным, что в этой кромешной тьме мы отыщем подлодку, но, повернув голову, я увидел крошечную точечку света прямо по ходу.

Я снова посмотрел на командира. Он следил за мной, сжимая в руке нацеленный на меня пистолет. Между нами, будто набитый мешок, лежал Большой Логан. Лодки пограничника нигде не было видно. Я подумал о сведениях, которыми, очевидно, завладел командир подлодки. Что там в них — данные о передвижении торговых судов, дислокация военно-морского флота, рейсы транспортов? Эта информация могла стоить нам многих сотен жизней, если только дать ему доставить ее на субмарину. Я чуть изменил позу, шлюпка опасно накренилась.

— Не двигаться!

Хотя командир говорил по-английски, у него был какой-то не английский голос. В нем сквозила некая холодность. Я застыл неподвижно, пистолет приблизился на пару дюймов.

Однако вопрос стоял так: либо моя жизнь и, возможно, жизнь Большого Логана, либо жизни многих других людей. Ответственность за действия лежала на мне. Я заколебался и вдруг принял решение: я прыгну на борт шлюпки, и она наверняка опрокинется. А потом — будь что будет. Я напрягся, изготовившись к прыжку...

И тут до меня донесся рев мощного двигателя. Прожектор вдруг протянул над водой белый «карандаш» света. Сделав короткий полукруг, он уперся в шлюпку и замер, ослепив нас. Рев двигателей усилился, послышалась пулеметная дробь, вокруг нас взметнулись фонтанчики воды. Один из сидевших на веслах матросов свалился мешком на дно шлюпки, едва не опрокинув ее.