Сергей Зверев - Граната для ренегата

– Как новички? – спросил Ерохин, подавая руку Белову.

– Нормально, – сдержанно отозвался майор, стараясь одновременно и не очень крепко сжать генеральскую руку, и не дать слабины – рука генерала была еще о-го-го как сильна.

Ерохин кивнул.

– Ну и отлично. Пора их проверить в деле.

Белов только блеснул глазами, но ничего не ответил. Пора так пора, его дело казенное, как прикажут, так и поступит. Начальству, как говорится, виднее. Он бы, конечно, еще недельку своих орлов и особенно орлят погонял, посмотрел, как они в новых связках тянут серьезную нагрузку. Но, видно, нет времени на раскачку, раз начальник Первого оперативного отдела при штабе ВДВ срочно вызвал его с полигона и первым делом спросил про новичков.

– Присаживайся, – указал Ерохин на стул.

Сам сел за стол, открыл тоненькую папку с жирным грифом «Особо секретно».

– Поступила информация. На горной базе Ветта в Швейцарии Фредом Янсеном готовится передача портативного ядерного активатора для ядерной бомбы.

– Кому передается? – деловито спросил Белов.

– Кавказцам, кому же еще, – проворчал Ерохин. – Все им неймется.

Белов скорчил гримасу, означающую: «ну да, неймется, а что делать, такие уж они у нас озорники». Заодно спросил:

– Янсен этот кого представляет?

– По нашим данным – самого себя, – ответил Ерохин, покосившись в папку. – Частный разработчик.

– Еще один сумасшедший гений? – усмехнулся Белов.

– Что-то вроде того, – подтвердил генерал.

– Понятно.

– Что тебе понятно? – неожиданно разозлился Ерохин. – Фред Янсен – никакой не Фред, а наш исконный Федя.

– Вот как! – поднял брови Белов.

– Вот так! На сегодняшний день он гражданин Российской Федерации, между прочим, Клименков Федор Николаевич.

– Надо же, – посетовал Белов. – Такое хорошее имя, а какими нехорошими делами занимается.

– Ты это ему сам скажи, – посоветовал Ерохин. Он перебросил папку майору. – На вот, ознакомься и введи в курс дела группу.

– Есть, – подтянул к себе папку Белов.

– Задача следующая. Активатор перехватить, эмиссаров ликвидировать, Янсена, целым и невредимым, переправить на Родину.

– Срок?

– Передача состоится послезавтра. Готовься.

– Есть.

Белов не удивился кратковременности встречи с начальством. Ерохин, как все кадровые офицеры, проповедовал четкий лапидарный стиль и в работе, и в жизни. И подчиненных выбирал под стать себе, быстрых в соображении и в деле. Все, что счел нужным, он майору сообщил. Далее тот вполне был способен действовать самостоятельно. Разработка плана операции возлагалась на командира группы, так же как и вся ответственность за его осуществление. Начальник отдела осуществлял только общий контроль и напрямую в действия группы вмешивался редко. Сам в прошлом лихой оперативник, он знал разницу между видением ситуации на месте и из стен штаба. Поэтому командир группы, получив задание, получал как бы негласный карт-бланш на все свои действия – а большего Белову, человеку исключительно независимому, и желать было нельзя.

Пятый год работал он в отделе генерал-майора Ерохина. И за все эти годы ни разу у него не возникло желания подать рапорт о переводе или, не дай бог, об увольнении (каковые искушения не раз одолевали его в прошлые годы). Хотя и внешне, и внутренне начальник и подчиненный являли полную противоположность друг другу. Ерохин был худ, высок, порывист. Белов – чуть выше среднего роста, каменно плотен в кости, обманчиво медлителен. Оба занимались спортом, но один был в юности многоборцем, другой – борцом-вольником. Там, где Ерохин мог предложить сразу три решения проблемы, Белов выбирал одно, но, как правило, единственно верное. И если первый мог отступить в какой-то момент и попытать альтернативный вариант, второй шел по выбранной дороге до конца – и любой ценой добивался своего.

Видимо, от разности натур сработались они быстро. Заслужив доверие генерала, Белов ни при каких обстоятельствах не позволял себе подвести его. А генерал, испытав майора на прочность, проникся уважением к его профессиональным и человеческим качествам и ни разу не позволил себе выказать хотя бы небольшое сомнение в возможности того справиться с любой поставленной перед ним задачей.

Уже когда Белов подходил к дверям, Ерохин негромко окликнул его:

– Старый!

Старый – это был оперативный псевдоним Белова. И он знал: если в официальной обстановке начальник отдела обращается к нему по прозвищу, значит, последует какая-то личная просьба.