Олег Приходько - Оборотень

— А как он узнал, что Витя именно погиб и что возобновили дело?

Маша покраснела, но все же без утайки рассказала все, о чем опрометчиво поведала незнакомцу.

— Понимаете, я вначале как-то не подумала, поверила ему. Вежливый такой… Не надо было, конечно, рассказывать про фотографию и этого Конокрадова, да?

Рыбаков что-то пометил у себя в блокноте.

— Слово — не воробей, — усмехнулся он. — Куда вас подвезти?

— Ой, да я сама доберусь! — замахала руками вдова. — Здесь автобус хорошо ходит.

— Пожалуйста, Мария Григорьевна, больше никому ни о чем не рассказывайте. Договорились?

Маша кивнула.

— И о нашей с вами встрече — тоже. Это очень важно. Сейчас мы попробуем установить, что это за «беглец» из Новосибирска. А если он вдруг явится еще раз — дверь не открывайте. Вызывайте милицию немедленно. Позвонит по телефону — назначайте встречу и сообщайте нам. Хотя и не исключаю, что он нормальный парень, а адрес ему дал кто-нибудь из общих приятелей. Не вдвоем же они ехали в дембельском эшелоне, правда?

Старлей подвез свою пассажирку к самой автобусной остановке, поблагодарил и пожелал успехов.

Маша смотрела вслед стремительно набиравшим скорость «Жигулям» и думала, как, должно быть, хорошо иметь такого мужа — смелого, надежного, за которым, как за каменной стеной, ничего не страшно.

По справке Спорткомитета, мастера спорта по легкой атлетике Владимира Мокиенко в Новосибирске не оказалось. Вечером Рыбаков коротко доложил о встрече с Авдышевой Акинфиеву. Оснований объявлять розыск человека, соответствовавшего Машиному описанию, следователь не нашел, равно как и устанавливать наружное наблюдение за домом Авдышевых. Формально странный гость был виноват лишь в незаконном ношении знаков спортивного отличия, что, как известно, уголовно не наказуемо.

— Вот, Сергей Николаевич, — благодушно потешался Акинфиев, — когда можно было бы применить один из приемов старой церкви по распознанию Сатаны в человеке!

— Это какой же? — с интересом откликнулся Зубров, собиравшийся на встречу с музыкантами из «Мига удачи».

— Очень, оказывается, просто. Нужно вложить в руку подозреваемого в связях с дьяволом железный прут, докрасна выдержанный на угольях. Если за три дня и три ночи ожог затянется, значит, такой человек чист.

— Прикажите выдать прутья на весь ансамбль.

— Ну, нет, такой ответственности на себя я не возьму, — с притворным испугом отмахнулся старик. — Это из эпохи охоты на ведьм. Вычитал тут в одном фолианте. Эх, и житуха была тогдашним законникам! Никаких тебе презумпций невиновности, никаких процессуальных тонкостей… Да… Грустно все это.

Зубров оторвался от бумаг и с удивлением посмотрел на старика.

— Это вы о чем, Александр Григорьевич? — обеспокоенно спросил он.

Акинфиев помолчал, поглядел в окно, выходившее на заснеженную улицу.

— Так, — негромко проговорил он, отвечая не столько коллеге, сколько своим мыслям. — Никогда раньше не задумывался. Через четыре столетия все повторилось. Только жертвы исчислялись уже десятками миллионов. Выходит, Сатана может торжествовать! Что-то не так в мирозданье, и этого, похоже, не в силах исправить никто. Ну, не приживается добро на Земле — и все тут!

— Так, может, никуда не ехать? — попробовал пошутить Зубров, но старик шутки не принял.

— Ехать, — отрезал он. — И все внимание любовным связям Черепанова. Может быть, Пелешите права, и пока она спала, их застукала какая-то его пассия.

Что нужно делать, Зубров знал и сам. Версия «Ревность» отрабатывалась им с самого начала, и он уже собрал целый «донжуанский список» покойного солиста.

Проклятая язва напомнила Акинфиеву о талончике к врачу. Следователь посмотрел на часы:

— Запросите справку о наличии сект в регионах, куда выезжали за последний год Авдышев, Конокрадов и Черепанов, — распорядился он, превозмогая болезненное жжение в желудке, и вышел из кабинета.

Инспектор Управления экономической безопасности Верченко, занимавшийся делами убитого Конокрадова, не зря ел свой хлеб.

Он проштудировал гору финансовых документов и обнаружил в них немало подозрительного. В течение двух недель были допрошены мать Конокрадова Зоя Андреевна, его невеста Нина Воронина, все сотрудники фирмы. На ее имущество был наложен арест, автомобиль «Порше» тоже описали: документы на него были оформлены не совсем законно. За двумя киосками покойного, работавшими по ночам, установили наблюдение, и к концу декабря удалось проследить цепочку, по которой доставляли товар. Кроме того, отдел ГУВД по борьбе с наркобизнесом задержал четверых «барыг» с небольшими порциями морфина, что само по себе было событием. Совсем еще сопливые торговцы «белой смертью» не стали артачиться и вскоре вывели на поставщиков. Итак, Конокрадов оказался причастным к наркобизнесу, в котором он, впрочем, был «шестеркой», но с которым теперь связывалась загадка его гибели.