Михаил Нестеров - Офицерский крематорий

Он развернул бумагу, прочел первые слова: «Заявление: «Я, Павел Ильич Баженов, добровольно сдаю оружие…», нашел строчку с указанием места хранения оружия: мусорный контейнер напротив дома номер 6 по улице Николая Островского, что в паре кварталов от этого места. Также в заявлении я составил список добровольно передаваемых полиции предметов: номера пистолетов, количество патронов.

– Звони своему первому помощнику – при мне.

Павлов хмыкнул. А я прикинул, что скоро узнаю, как между собой договорились называть меня опера. Во всяком случае, чтобы у них не зародилось подозрение, Павлов должен был отработать на эмоциях. Что он и сделал, назвав меня мразью. И дальше продолжал называть меня лицом женского пола:

– Эта мразь снова обвела нас вокруг пальца! На стекле моей машины я обнаружил прижатый дворником лист бумаги – заявление на добровольную сдачу оружия. Николая Островского, 6. Да, – он глянул на меня, – я уже достал пакет из мусорного бака, оба ствола на месте, патроны тоже. Потому! (Он, по всей видимости, ответил на вопрос, почему действовал без подстраховки.) Не я первый мог прочитать бумагу на лобовом стекле, и вот два ствола и куча патронов неизвестно в чьих руках! Конечно, резонно. Жду.

Он нажал на клавишу отбоя. Я взялся за ручку дверцы, но Павлов остановил меня:

– В крови твоей жертвы эксперты обнаружили тот же наркотик, что и у тебя, – сальвинорин-А. Но в меньшем количестве.

– Конечно, – сказал я, – по-другому и быть не могло. Ведь я и выпил намного больше, чем Рита.

Павлов оказался человечнее, чем я думал.

– Осторожнее с Кроссом, – предостерег он меня. – Кросс лояльно относится к нашим итальянцам. Я не знаю, сколько они ему платят и платят ли вообще. Знаю точно, что он частенько ужинает в «Гроте». Предпочитает на публике не показываться. Между залом и кухней есть маленькая столовая…

– Да, я заметил. Ты имел с ним дело?

– Предпочитаю не иметь, – ответил Павлов тоном: «Держусь подальше».

– Не переоцениваешь его?

– В большом мире Кросс – мелкий хищник. Но в своем регионе он далеко не мелочь.

– Я понимаю, – кивнул я.

– Спасибо.

Я вышел из машины и завернул за угол дома, не переставая хмуриться. Мысли о тайном смысле не давали мне покоя. А родились они, когда я задал вопрос Павлову: что поимеет он, если я найду исполнителя и организатора теракта? Тайный смысл и нелегальное сотрудничество. Я где-то что-то упустил. Мне не хватало нескольких кусочков пазла, а без них я не мог представить чье-то художество целиком. Нужно отключить мозги (такой совет мне не раз давал мой тренер, когда терпение его иссякало: «Отключай мозги, Паша, просто сильно бей!»), иначе эта мысль завладеет мной, и я нагорожу столько вопросов и ответов, что не увижу за этим частоколом истины.

Мысленно я снова вернулся к Павлову. Для него лучше синица в руках – это я, чем журавль в небе – это Серж Карапетян. И вообще, чем отличается одна благодарность от другой? Качеством? Ликвидация особо опасного преступника для него – приоритетная задача. А поиски истины на пепелище ГУВД – задача на перспективу. И он может сделать правильный выбор…

«Кросс частенько ужинает в «Гроте». Он лояльно относится к «нашим» итальянцам».

Лояльно – означает нейтрально, но вряд ли доброжелательно. Не представляю эту снегоуборочную машину хотя бы с предостерегающей надписью «Опасно для жизни!».

«Предпочитает на публике не показываться. Между залом и кухней есть маленькая столовая…»

В тот вечер Кросс видел Риту, составившую мне компанию. Что дальше? Одни догадки. Можно построить множество версий и, в конце концов, запутаться в них.

Я не мог забыть радостного блеска в глазах Кросса. Снимки он назвал карточками: они с места пожара в ГУВД. «За работу!» – бросил он клич. Обычно так призывают к решающей атаке.

Они нашли то, что искали?.. Но, прежде чем ответить на этот вопрос, мне стоило найти ответы на другие, отталкиваясь от предположений. Нет, это не сложно, обычная работа детектива по выстраиванию версии. Отправной точкой стал ответ на вопрос: кто поимел выгоду от пожара в ГУВД? Ответ однозначный: Сергей Карапетян. Рита – его «хорошая знакомая», и логично было допустить, что она стала либо свидетелем этого преступления, либо участницей. Ее убрали, но, как выяснилось позже, она оставила прямые или косвенные доказательства причастности Карапетяна и Кросса к поджогу Главка. Они не знают, что искать, потому что не знают, какого рода и в каком месте оставила Рита улики против них, а также не могут подключить к поискам улик полицию, это все равно что пустить собак по своему следу. Я подвернулся как раз кстати. Они делают вид, что озабочены поиском убийцы Риты, тогда как на самом деле ищут спрятанные ею улики.