Сергей Зверев - В волчьей шкуре

– У вас хорошая память? – спросил армейский разведчик, исподлобья глядя на Кулибина.

– В смысле? Там или вообще? Вообще-то не жалуюсь. В школе, когда учился, запоминал стихотворение после третьего прочтения.

– Теперь вам необходимо выучить этот текст…

Сколько ни готовишь себя к чему-то, но это чаще происходит не так, как рассчитываешь. Федор по-разному пытался представить себе бой, который должен был состояться в ущелье Пагмана, но его воображение все время обращалось к одной и той же схеме: засада душманов, обстрел ими колонны, атака его взвода и – обмен. Но этот ожидаемый бой не произошел ни в начале перевала, ни посередине, ни на выходе из ущелья. И, что самое интересное, он был единственным человеком из своего подразделения, кто ожидал этой схватки, и как нелегко ему было не показывать этого.

Солдаты, сидевшие рядом с ним на броне, шутили, смеялись, курили. Для них это был обычный рейд с отрядом Царандоя по правительственной дороге. Афганская милиция проверяла свои посты на разъездах, на дорогах в кишлаки, а советские солдаты – опорные пункты, в которых расположены их подразделения.

На разъезде царандоевцы, двигающиеся впереди колонны, остановились, наблюдая за караваном из двадцати верблюдов, движущихся по той стороне озера в сторону кишлака, расположенного за следующим перевалом. Федор, насколько позволял ему восьмикратный бинокль, рассматривал колонну с верблюдами, несшими на себе большие тюки. В принципе, он прекрасно понимал, что определить, везут они оружие или что-то другое, очень сложно. Хотя есть одна подсказочка, она заключается в том, как ведут себя сопровождавшие караван люди. По идущей с перевала пыли они должны заметить двигающуюся к ним колонну бронетехники. А если увидели, и у них есть что-то запрещенное, то караванщики должны как-то это спрятать – в камнях, в деревьях или готовиться к защите каравана. Обычно, если караван перевозит оружие, мины, снаряды, то посередине должны идти вооруженные люди, которые в любую секунду готовы вступить в бой.

Федор взял подзорную трубу, раздобытую им в одной из операций, кажется, в Дех-Сабзе, и навел ее на караван. Она была в несколько крат мощнее бинокля, и поэтому, приблизив до максимума к себе картинку с движущимся караваном, он начал изучать все интересующие его нюансы.

Первым, что успокаивало его, было то, что караван сопровождали всего шесть человек – двое из них шли впереди, один – посередине, остальные – сзади. Они о чем-то спокойно разговаривали, смеялись. Один держал в руках кусок арбуза, а может, и нет, но то, что предмет не похож на оружие, это точно.

Постарался присмотреться к ношам верблюдов. На первом, судя по очертаниям груза, спрятанного в мешковине, была, скорее всего, шерсть или материя. Нет, скорее всего это шерсть, потому что сами по себе мешки очень большие, а верблюд легко поднимает ноги, идет быстро, оставляя далеко позади себя остальных животных. И только благодаря своему погонщику, который постоянно сдерживает его ход, он идет в караване.

На втором верблюде мешки небольшие, но их много – шесть, кажется, и более того, они уложены в сетку. На одном из мешков посередине дыра, но разглядеть то, что из него выглядывает, очень сложно.

Караван остановился у шлагбаума афганцев. О чем-то разговаривают между собой. Один из караванщиков подошел к третьему верблюду от начала каравана, остальные еще только приближались к ним, и верблюд, опустившись на колени, лег на живот. Афганец вытащил из мешка несколько арбузов и отдал их вооруженным людям.

Да, скорее всего, этот караван шел не из Пакистана, а из какого-то соседнего кишлака и вез шкуры животных или овчинную или верблюжью шерсть, арбузы, может, дыни, капусту.

– Джаг туран (капитан), туда идем? – спросил Федор у афганского офицера Наджибуллы, идущего к нему от своего бронетранспортера.

– Ней, ней, – заулыбался он, – пойдем туда, Федья, – и он показал пальцем влево, в сторону дороги, петляющей по уступам гор.

– А что там? – непринужденно улыбнулся Кулибин, протягивая ладонь для рукопожатия афганскому милиционеру.

– Ассалам алейкум, – тот обнял спрыгнувшего к нему с боевой машины пехоты старшего лейтенанта.

– Ва алейкум ассалам, – Федор дружески похлопал по спине Наджибуллу.

– Чай сабз, – милиционер подал Федору флягу, предлагая испить зеленого чаю.

– Ней, ней, ташакор, – уклонился от предложения русский офицер.

– А-а, – то ли от обиды, то ли просто так, широко улыбаясь, махнул рукой афганец, сделал из фляжки несколько глотков и медленно, не спуская глаз с Федора, вложил ее назад в подсумок.