Михаил Рогожин - Богатых убивают чаще

— Зачем?

— Не полезешь же ты в ванную одетым.

За плечами блондинки действительно находилась роскошная, словно кабриолет без колес, джакузи, сверкавшая никелированными деталями. Склеп оказался всего лишь просторной ванной комнатой со множеством искусственных цветов, зеркал и двумя мраморными лежаками в античном стиле. Пока он привыкал к необычной обстановке, блондинка легко и бесцеремонно сняла с него пижамную куртку, бросила на пол и взялась за застегнутые на пуговицы штаны.

Евгений смущенно задержал ее руку.

— У меня контузия… — неожиданно произнес он. Блондинка игриво хихикнула.

— Ну, не в штанах же она прячется, — проговорила она и резким движением спустила штаны до колен. Нагнулась и, обращаясь, как с ребенком, потребовала: — А теперь освободи одну ногу… И вторую…

Растерянность притупила чувство стыда. Евгений послушно выпутался из штанин. В тот же момент блондинка сбросила с себя прозрачную накидку и, обняв его за талию, увлекла в бурлящую горячей водой ванну. Ощутив внезапное блаженство, он набрал в легкие воздух, закрыл глаза и окунулся с головой. А когда вынырнул, попал в уютные мягкие объятия.

— Давай познакомимся, — прошептала блондинка, покусывая мочку его уха. — Кто ты?

— Петелин, Евгений… — ошарашенно представился он.

— Ты убил банкира, да?

От нервного шока Евгений чуть снова не скрылся под водой. С той минуты, как его грубо вытащили из больничной койки и заставили босиком семенить по заснеженным гранитным ступенькам клиники, мысль о том, что это конец, не покидала его. И причина заключалась не в убийстве одноклассника, а в том, что он оказался игрушкой в безжалостных руках людей, для которых его жизнь оценивалась не дороже комариной.

— Кто сказал? — кратко отреагировал он, понимая бессмысленность любых оправданий.

— Зови меня Анастасией.

— Почему?

— Потому что в меня переселилась душа цесаревны Анастасии.

У Евгения слишком болела голова, чтобы удивляться очередному бреду.

— Тогда уж лучше цесаревной… — и вдруг рассмеялся.

— Чего ты? — надула губки блондинка.

— Весело получается: ты — принцесса, я — убийца! Приехали!

Анастасия вылезла из бурлящей воды, села на край ванны, закинула ногу на ногу и, пощипывая себя за соски, строго сказала:

— Ты будешь тем, кем тебя назначат.

— Кто? — напрягся Евгений.

— Узнаешь там, — мотнула головой в сторону двери, — не мое это дело.

— А ты для чего?

— А я в основном тела обмываю! — и блондинка с грубым смехом плюхнулась в воду.

В который раз Евгению стало не по себе. Мысль о предстоящих мучениях парализовала волю и тело. Поэтому ласки Анастасии, которыми она решила возбудить его плоть, ни к чему не привели.

— О, да ты готов… Вылезай.

Евгений молча подчинился. Позволил обтереть себя полотенцем, спрыснуть дезодорантом и уложить феном жидкие белесые волосы, которые он обычно зачесывал слева направо.

— Как колхозник какой-то, — прокомментировала Анастасия. — Нужно все это состричь. Тогда и плешь незаметна будет.

— Думаешь, поможет? — безразлично спросил Евгений.

— Нет, — честно призналась толстуха, чем еще больше усугубила ощущение конца.

Поэтому он даже не обратил внимания на предоставленную ему добротную одежду. Машинально натянул трусы от «Труссарди», фланелевую рубашку в крупную желто-коричневую клетку, велюровые брюки свободного покроя от «Валентино» и влез в мягкие кожаные «казаки». При этом совершенно не удивился, что все вещи оказались его размеров. Никогда не носивший ничего подобного, он даже не взглянул на себя в зеркало, а лишь обреченно спросил:

— Пошли?

— А клевый ты, мужик, получился. С тобой можно и поприкалываться, — неожиданно заметила Анастасия.

В ответ Евгений криво усмехнулся. Все с тем же тяжелым скрипом открылась дверь, и они вместе вернулись в бесконечно огромный рыцарский зал, обдавший их запахом начищенных стальных клинков и жарящегося в очаге мяса. Непроизвольно Евгений стал искать взглядом того, кого принял за хозяина заведения — плешивого мужчину с каменным лицом. Но в зале никого не было. Внимание привлек лишь длинный, накрытый белой скатертью стол, за который могло при желании усесться человек тридцать. Он был сервирован бронзовыми кубками, вазами с экзотическими фруктами, кувшинами с вином и хрустальными графинами с водкой. «Неужели меня действительно пригласили на ужин?» — удивился Евгений и повернулся к Анастасии, чтобы поделиться этой нелепой догадкой. Блондинки рядом не оказалось. Она исчезла. Зато как-то особенно ясно он увидел свое отражение в одном из венецианских окон, подсвеченных ярким пламенем факелов. И поразился бледности собственного лица. Евгений и раньше не отличался упитанностью, а за последние дни как-то усох и превратился в неуклюжего подростка с искаженной страданием физиономией. Свободного покроя рубашка в клетку не скрывала его внезапно возникшей тщедушности. И даже вечно пухлый подбородок заострился и торчал странным довеском к плотно сомкнутым губам. Глядя на отражение, было от чего прийти в полное уныние. Оставалось отметить, что Артем в гробу выглядел лучше.