Александр Бушков - След пираньи

— Нет, — сказал Мазур, глядя на двойной ряд домов, окаймлявших широкую улицу. — Это не обыкновенная деревня. И статую делал не провинциальный самородок. Все-таки — секта…

В деревне лениво побрехивали собаки. Из расположенного в отдалении кирпичного домика доносилось мерное постукивание — собственная дизельная электростанция, не бедствуют… Кое-где окна светятся, но занавешаны плотными портьерами, что на обычные деревенские нравы не похоже, — там в ходу только легкие занавески.

— Это у них не гараж ли? — показала Джен на темное здание, построенное без особенных затей в виде обувной коробки, без окон, с высокой двустворчатой дверью (но снабженное по кромке крыши столь же затейливым наличником с египетскими символами).

— Похоже. Слышишь? Вроде бы флейта. Или нечто похожее. Мне кажется, именно так флейта и должна звучать…

— Ну да, — кивнула Джен. — В принципе флейта — это ведь дудочка? Дудочка посвистывает…

Они стояли на окраине загадочного поселка, слушали мелодичный посвист флейты. Джен, по ней видно, с превеликим удовольствием спихнула обязанность принимать решения на Мазура. Против чего он, столько сделавший для утверждения себя в роли сурового командира, протестовать никак не мог, чтобы не подрывать авторитет, заработанный в суровой борьбе с проявлениями заокеанского феминизма…

— Идет, — сказал он. — В конце концов, нам нужно поспать часов шесть, а утречком отправимся восвояси. Если это гараж, у них есть инструменты. Можно затемно вернуться к грузовику…

— А может, нам сразу попросить инструменты и вернуться? Что-то мне это не нравится. Никак не могу забыть «Хрустальный храм»…

— Я, честно говоря, именно это и хотел предложить… — сказал Мазур. — Но хотелось, чтобы ты на настоящей постели выспалась.

— Не надо мне создавать особых условий!

Она была почти прежней — Равноправная Подруга Тарзана. «Ну да, вторые сутки пошли, — цинично хмыкнув в уме, сказал себе Мазур, — оклемалась немножко, а жаль чуточку — как расслабленно лежала на плече ее голова, когда ехали в грузовике…»

— Вперед, напарник, — сказал он браво.

Они подошли к гаражу — приблизившись вплотную, Мазур уже не сомневался, что это гараж, явственно попахивает бензином, у высокой двери лежат две покрышки, аккуратно накрытые куском полиэтиленовой пленки… Автомат он давно спрятал в сумку, а пистолет остался у Джен — Мазур как-то смирился с этим, не стал забирать, чтобы чувствовала себя увереннее. Ничего, вряд ли здесь их встретят огнем, а если и начнется карусель, сумка под рукой…

— Простите? — негромко сказали сзади, мягко, явно стараясь не испугать неожиданностью.

Мазур обернулся. Перед ним стоял не экзотический сектант в ярком балахоне, с бритой головой, а вполне современный молодой человек в кожаной куртке — фонарик Мазура светил ему в грудь, не ослепляя, и оба увидели молодое лицо, окладистую бородку, синие джинсы.

— Чем могу служить? — спросил абориген столь же мягко.

— Мы с женой попали в неприятную ситуацию, — сказал Мазур столь же вежливо. — Машина сломалась на дороге, а инструменты я, как последний дурак, забыл в городе…

— На магистрали? И вы шли пешком пятнадцать верст?

— Да нет, — сказал Мазур. — Километрах в пяти. На той дороге, что идет мимо «точки». Нам объяснили, там можно спрямить путь, вот и влетели…

— Понятно. Мы поможем, конечно, только стоит ли вам возвращаться туда в три часа ночи?

— А удобно ли… — сказал Мазур.

— Помилуйте! — словно бы даже оскорбился молодой человек. — Все это, — он обвел рукой вокруг, — лишь часть сотворенного Господом мира, какие же преимущества мы имеем перед вами? Какое мы имеем право именовать себя «хозяевами», а вас — «гостями»?

— Ну, я вот слышу — собаки…

— Увы, — сказал молодой человек. — Не можем мы простирать терпимость настолько, чтобы позволить враждебно настроенным личностям поджечь поселок. Построенный своими руками.

— Да уж, так далеко заходить не стоит, — кивнул Мазур без всякой насмешки. — Все красивое, жалко… Сташук, Виктор Степанович, — он поколебался. — Жена у меня иностранка, по-русски не понимает…

— Апостол Иона, — сказал молодой человек так просто, словно именовал себя прапорщиком. — Один из круга стоящих близ Учителя…

«Ну конечно, — подумал Мазур. — Должен быть и Учитель с большой буквы, без этого в таких делах никак нельзя…» А вслух сказал:

— Очень приятно.

— Благодарю вас, — серьезно сказал «апостол Иона». — Уже по вашим первым словам видно, что вы принимаете нас без малейшей насмешки, доброжелательно…