Александр Бушков - След пираньи

— Постереги его, — бросил он Джен, распахнул дверь.

Варфоломей, пристроив наушники на гриву, сидел перед пультом небольшой, но мощной рации (над которой висела очередная икона, изображавшая некую помесь лемура с орангутангом, облаченную в оранжевую мантию). Он все еще говорил:

— …волосы темные, до плеч, одета…

— Эй! — окликнул Мазур.

Варфоломей обернулся и отчаянно завизжал в микрофон:

— Помогите!

— Стих, — сказал Мазур, даже не дернувшись вырвать у него микрофон — все равно поздно. — Шасть ГПУ к Эзопу — и хвать его за жопу. Мораль сей басни ясен — не надо больше басен…

И точным ударом ноги отправил вскочившего Учителя в угол. Наушники слетели у него с головы. Мазур неторопливо выдвинул плечевой упор автомата и с чувством прошелся им по рации, вмиг превратив в абстрактную скульптуру. Погасли лампочки, разлетелись обломки пластмассы, в завершение Мазур вырвал из разъемов все провода, какие нашлись. Оторвал один вовсе, обмотал шею Учителя и ласково спросил:

— Удавить?

Тот отчаянно замотал головой. Волосы полезли в глаза Мазуру.

— Погоны носишь, сука? — спросил Мазур.

— Меня заставили… прилепились к благому делу… уловив в сети свои на слабости натуры…

— Где Боярин? — спросил Мазур.

— В Шантарске… Меня предупреждали о вас, не о вас конкретно, о выходящих из тайги… особенно о тех, чей вид отличается от обычных странников в местах сих… И напоминали не единожды, в последние дни особенно…

— Оружие есть? — спросил Мазур. — Или какая-то охрана?

— Ничего и отдаленно похожего… — прохрипел Варфоломей. — Пойми ты, я уловлен в сети и в марионетку превращен, но духовные мои чада не ведают…

— Крепенько это в тебя въелось, — не без одобрения сказал Мазур. — Чтобы и на блиц-допросе нести свою херню…

— Молю вас…

Мазур отмахнулся. Отпустил Варфоломея, огляделся и решительно принялся кромсать ножом на длинные полосы алый балахон Учителя, сделанный из натурального плотного шелка. Варфоломей ежился, сидя на корточках и задрав руки вверх, словно на примерке у портного. Следовало бы вырубить его, но Мазур пожалел — еще перешибешь пополам сморчка…

— Ну вот, — сказал он, уложив связанного Учителя на пол и подхватив оставшиеся полоски. — Лежи и медитируй, а я взмываю в астрал…

В коридоре он столь же быстро связал «апостола». Джен, стоявшая на страже с пистолетом на изготовку, спросила:

— Настучал?

— Ага, — кивнул Мазур, поднимаясь с корточек. Повесил автомат на плечо. — Все, сматываемся. Посмотрим, что у них есть в гараже.

В коридоре было тихо и пусто. Издалека доносились нежные переливы флейты, выводившей тот же незатейливый мотив.

На востоке неясными акварельными красками светилась золотисто-алая полосочка восхода, небо было прозрачно-голубым, невероятно чистым, и зеленое море таиги выглядело только что сотворенным, юным. Пара сидела под могучим выворотнем, у тихо булькающего таежного ключа с чистейшей прозрачной водой, и головка девушки доверчиво прильнула к груди мужчины…

Под рукой стоял снятый с предохранителя автомат, и тут же лежала сумка с бесценным багажом. Увы, несмотря на небывалое очарование восхода, для лирики и романтики как-то не находилось места — Мазур с Джен дремали, прижавшись друг к другу, после выматывающих ночных блужданий, начисто забыв, что природой вокруг можно любоваться, а меж мужчиной и женщиной есть некоторые интересные различия, способные служить любви и удовольствию.

Он в очередной раз открыл глаза, глянул на часы, на тайгу — и безжалостно растолкал девушку. Когда она начала по-домашнему разнеженно, не открывая глаз, отмахиваться и отодвигаться, намочил платок в ледяной воде и приложил к ее лицу.

Вот тут она мгновенно встрепенулась:

— Садист…

— Пора, — сказал Мазур. — Кто рано встает, тому Гувер подает…

Спали часа два, не более. Самым беззастенчивым образом выведя из гаража «газель», они на предельной скорости неслись сначала по лесным стежкам, а потом и по второстепенной асфальтированной дороге — пока не выбрались к сто тридцать пятой федеральной. Там машину решено было бросить. До Вишнегорска оставалось километров сорок, но Варфоломей и его «апостол», как только найдут способ привлечь внимание к своему бедственному положению, наверняка поднимут тревогу. Вполне возможно, их освободили вскоре после отъезда Мазура с Джен — какое-нибудь ночное радение, требующее присутствия всего сектантского Политбюро в полном составе… И тревогу они поднимут, как пить дать. Там могла оказаться и запасная рация — или еще какое-нибудь средство связи. В любом случае шантарские шефы Варфоломея, встревоженные прерванным разговором, аларм [24] Alarm — тревога, беспокойство (англ.). сыграли моментально, и машина давно должна была закрутиться на полном ходу…