Евгений Павлов - Мракан-сити

В зале общения центра общения шел сеанс: Гипнотизер махал руками, то в одну сторону, то — в другую. К своим клиентам он обращался не иначе, как «сестры» и «братья». И говорил им очень, очень спокойным голосом, который, чудилось, можно услышать только находясь в том же расслабоне. Самые активные посетители «центра» — старики да старухи пребывали в состоянии полутранса, «проваливались» в другой мир и выходили из него уже просветленными.

Спокойствие прервал пушечный удар грома, заставивший жалобно задребезжать стекла. Заметив за длинным окном что-то, напоминающее кусок черной ткани, Майро (Монро) отпустил клиентов раньше, чем положено по графику.

Такое решение психолога никого не возмутило. Если господин Майро вдруг почувствовал, что их положительная энергия в количестве, достаточном для свершения благ, то не стоит «перезагружать» бренные тела.

— Можете идти, братья и сестры. Завтра поговорим о новых вкладах в общепризнанную систему космической справедливости!

Прогнав всех этих наивных бестолочей (организатор считал клиентов именно такими), Гипнотизер уселся на кресло и стал ждать. Мошенник, использующий свой дар для грязного отмывания денег, т. е., сугубо в корыстных целях, почувствовал присутствие чужого.

А «чужим» был не кто иной, как демон-защитник, и это он тоже знал.

— Хватит прятаться, Спаун. Магия невидимости, вся фишка которой заключается в таких банальных вещах, как ловкость и физическая подготовка, подействуют на кого угодно, только не на меня…

Открыв окно с наружной стороны (одной рукой держась за трубу, второй — за каменную статую ангела), мститель зашел внутрь.

«Я не убью, даже если ее смерть — твоих рук дело, но ты пожалеешь».

— Так! — вскрикнул Бен, буквально выпрыгнув из кресла, — Я не принимаю у себя лицемеров!

— То есть? — Спаун странно посмотрел на него.

— Твои неинтеллектуальные мысли — Майро явно ожидал визит демона, раз вел себя с ним так уверенно, как не вел еще ни один другой подонок, — Ты не убьешь меня, даже если окажется, что я убил твою эту, как ее… Кристен, то я пожалею! Скажи еще, что такого не было! Скажи, что ты так не думал!

«Не знаю, как он…»

Спаун присел на одно колено, взялся руками за голову из-за появившейся пронзающей боли в затылочной области.

— Все ты знаешь, мой плохо подготовленный друг! Думал, прочной резины будет достаточно, чтобы защитить мозг от вмешательства?

«Он проник в мой разум».

— Умею это делать!

«Я остановлю тебя».

— Да, конечно, остановишь! Только интересно знать, каким образом?

Спаун не открывал рта, он просто думал, а Майро, за секунду прочитывая мысль, словесно отвечал. Но такой слабой защиты без контратаки не хватило, и герой потерял почву под ногами. Упал в огромное бездонное ущелье. Через минуту появилось дно — бородатое лицо господина Майро, увеличенное до исполинских размеров.

Демон оказался в комнате без окон и дверей, формой напоминающей куб. Затем в помещение проник потусторонний голос — голос Майро. Он пытался убедить демона дать заднюю, поверить в счастье подруги детства, которая живет где-то там и радуется обретенному воссоединению со своими близкими!

— Разве Спаун не ищет? Разве он не жаждет встречи? Глупый вопрос. Конечно, он ищет…

— Разве не к этому мы все стремимся? К воссоединению!

В комнате образовалась дверь, нарисованная невидимым мелом, из которой спустя мгновение вышли мужчина и женщина среднего возраста. Замужняя пара.

Спаун увидел в этих проекциях своих давно умерших родителей. «Рассоединение»…

— Мама, папа… — Спаун потянулся к ним, подошел почти вплотную и присел на колени, чувствуя то ли радость, то ли угрызение, — Я похоронил вас, но только не в своем сердце…

— Мы с тобой, Джонни, навсегда!

— Мы с тобой, Джонни навсегда!

Проекции родителей повторяли за Гипнотизером.

— Мы с тобой, сынок, мы никогда не расстанемся.

— Мы никогда не расстанемся.

Пусть и вымышленные, они выглядели такими настоящими, что Спаун (их сын) уже чуть было не поверил в их возвращение.

Главенствующее качество ситуации определяет особенности стратегического действия в данный момент времени, из «ямы» способны выйти только единицы. Но умение управлять собственными чувствами, сопротивляться, а предопределяющая черта — смирение — оно же осознание правды, спасли героя от того, что сломало Алекса Филдса, Кристен и, возможно, еще многих других хороших людей.

«Правило гласит, воссоединение с ушедшими в мире живых невозможно. Образы восставших — фикция, проделки коварного мошенника».