Евгений Павлов - Мракан-сити

— А кто ваш сын? — мальчик смотрел на дядю Дэйва, как на сумасшедшего. Детское чутье не обманывало, «Рэймон», действительно, был очень болен.

— Большая куча дерьма, распластавшаяся по стенкам банного комплекса! — бесноватый воспитатель подпрыгнул на стуле, — Знаешь, сколько старинных пенсов я отдал, чтобы отвоевать земельный участок?

Усталый от вечной возни в сарае, Дэйв выбрался на воздух и пообещал хозяйственной «ма» придти на обед.

Показательный хлебопашец и труженик собрался чинить поврежденную во время грозы крышу. Для этого дела он вооружился молотком и гвоздями.

— Ты бы тронулся рассудком, малек, если б покорячился с моё! Я все обустроил. Всё! А эти суки пытались с меня бабки сорвать, прикидываешь? — чем дальше они общались, тем противнее становилось мальчишке. Он еле сдерживался, чтобы не сделать замечание Дэйву. У того и ротового отверстия валились спагетти, капли кетчупа пачкали фартук.

— Не писай в трусишки прежде, чем протрезвонит колокол. У меня есть решение сразу всех проблем! — Саласар положил на стол стеклянную банку, внутри которой ползала загадочного вида субстанция, черная, мерзкая, размером чуть больше букашки, но живая и очень активная.

— Что это такое? — мальчика окутала дрожь. И неспроста. То, с каким интересом бывший фермер следил за реакцией воспитанника, по-настоящему пугало.

— Это плесень!

— Она опасна?

Саласар захихикал:

— Пальчик засунь и узнаешь! Какой же ты смешной у меня…

— Плесень та, о которой говорили в школе?

— Не, эта не та плесень! Этой был угощен твой похититель. Фредди Крюгер, кажется… эээй, так звали полосатого дяденьку с красивой мордочкой?

— Он мертв… — сказал мальчик, — Его убило черным самолетом, я видел…

Лицо Дэйва расплылось в коварной ухмылке:

— Он живее всех живых, малек.

— Разрешите войти?

Доктора Арнольда Стромвелла, тщательно изучавшего анализы последнего посетителя, побеспокоил голос комиссара Фроста. Тот был с виду усталым, измотанным, круги под глазами говорили о трехсуточном недосыпе.

— Входите… — да и сам доктор Стромвелл не проявил и грамма оптимизма, приняв Адама, — Показывайте, что у вас там.

— Хорошо — Фрост разделся до торса и показал Арнольду нарост, о котором говорил еще на прошлой неделе.

Нарост вырос и видоизменился. Теперь это был не красный прыщик, а что-то такое, при виде чего Арнольд едва не побежал в туалет.

— Каковы результаты?

— Если вы утверждаете, что оно с вами разговаривает, делится эмоциями, то… Все намного хуже, чем я думал.

— Погодите — Адам привстал, — Что со мной, скажите? — и закричал, — Я умираю, да? Умираю? Черт, не молчите!

— Я не знаю — с тяжестью на сердце признался Стромвелл, — Нужны еще анализы. Требуется дополнительное обследование…

— Так делайте!

Доктор снял очки, словно готовясь к чему-то ужасному, и уставился в пол:

— В любом случае понадобится операция, и это так просто не вырезать. А учитывая, что эта штука растет с каждым днем, то…

— И что это значит? — сознание комиссара пронзила страшная догадка, — Это значит, что человек, который изнасиловал мою дочь, испортил ее психику, теперь делит со мной одно тело?

Пока они обсуждали вопрос о дальнейшем лечении, «недуг» на спине Адама проснулся. Этот нарост — мертвенно бледное лицо, вместо привычных ноздрей — узкие змеиные щели и глаза, красные, свирепые:

— Рано сдаваться, мы еще остановим пандемию. На корню! — произнес Фредди с особой зловещностью.