Максим Шахов - Игрушка из Хиросимы

— Это ты правильно сделал, — одобрил Бондарев, не поверивший ни единому слову собеседника, — потому что у тебя есть все основания для страха.

Тут он выложил все, о чем догадывался сам и что рассказала ему Мизуки. Несколько раз Макимото протестующе вопил и пробовал прервать Бондарева, но тот игнорировал его. Это длилось не так уж долго.

— Что скажешь? — спросил Бондарев, когда закончил свое спонтанное обвинение.

Макимото молчал. Собравшись с мыслями, он стал подбирать слова для оправдания, но все они были бессвязными и неубедительными.

— Хватит, — поморщился Бондарев. — Жить хочешь?

— Хочу! — последовал немедленный ответ.

— Патроны раздобыл?

— Два магазина.

— Сможешь их подвезти куда я скажу?

— Конечно. А куда?

Бондарев назвал место. Макимото немного поартачился, но в конечном итоге согласился. Не в том он находился положении, чтобы перечить.

Есть места, которые помнятся и снятся всю жизнь. У одних это морское побережье, у других — тюремная камера, школьный класс, общежитие, собственный подъезд. Для Бондарева таким местом стал полуразрушенный цех, где его бросили полумертвого и где он провел самые трудные, самые мучительные часы в своей жизни. Туда-то он и направился, безошибочно указывая маршрут таксисту.

Перед этим он побывал в лавке старьевщика, где, как клиент проверенный, без проволочек приобрел тройку старинных немецких гранат «М39» и упаковку патронов калибра 11,26 миллиметра. В то, что Макимото снабдит его боеприпасами, Бондарев не верил. Благоразумнее было позаботиться об этом самому.

Добравшись до развалин, он вошел в знакомый дверной проем. Несмотря на то что солнце успело подняться довольно высоко, внутри царил сырой полумрак и было холодновато. Солнечные лучи, пробивающиеся сквозь дыры и щели, образовывали зыбкие золотистые перекрестья, которые хотелось раздвигать на ходу руками.

Поднявшись на третий этаж, представляющий собой огромный бетонный короб, дальняя стена которого тонула во мраке, Бондарев выбрал место для наблюдательного пункта. Там раскидал ногами мусор и выложил перед собой гранаты, две запасные обоймы и заряженный «магнум». Теперь он был готов и примерно догадывался, чего ожидать.

Десять минут спустя на пустырь выехали два черных джипа. За окном одного из них сверкнули два стеклянных кружка, кто-то изучал местность с помощью бинокля. Бондарев прижался к стене, чтобы не быть замеченным раньше времени.

Когда он выглянул из своего укрытия снова, джипы исчезли из виду, видимо, их отогнали подальше, чтобы не бросаться в глаза. Высадившиеся из них шестеро мужчин натянули на головы черные маски, взяли в руки оружие и двинулись к заброшенному зданию, в котором засел Бондарев. Трава была высокая, влажная, и сверху были заметны следы, оставляемые на ней неспешно бредущими фигурами.

Террористы полагали, что времени у них много. Бондарев попросил Макимото привезти патроны к десяти утра и оставить их в ржавой трубе, валяющейся поперек двора неподалеку от входа в здание. Он хорошо запомнил эту трубу, потому что, выбираясь отсюда, был настолько слаб, что не смог переступить через нее, а вынужден был преодолевать препятствие чуть ли не на четвереньках.

Сейчас он смотрел на нее сверху. «Черномасочники», проходя мимо, остановились возле трубы, а потом уставились на здание. Бондареву не нужно было объяснять, что они ищут. Террористы выбирали места для своих огневых точек, откуда жертва будет видна как на ладони. Под жертвой подразумевался сам Бондарев, который должен был прийти за патронами. Пустырь являлся идеальным местом для того, чтобы подстеречь и прихлопнуть его. Несомненно, террористы сошлись в этом мнении, прежде чем разойтись в стороны. Бондарев был с ними абсолютно согласен. Ему тоже нравилось место, которое он облюбовал. Охотники не подозревали, что за ними тоже идет охота.

Как только двое террористов скрылись в здании, а четверо остальных рассредоточились вдоль стены за различными укрытиями, к пустырю подкатила машина, на которой Бондарев и Макимото прибыли в Хиросиму. Около минуты она стояла неподвижно, бликуя на солнце всеми своими стеклами. Затем водительская дверца распахнулась, и оттуда выбрался Макимото. Вид у него был настороженный, словно он собирался кинуться наутек при малейшем признаке опасности. Осмотревшись, он медленно двинулся к трубе с небольшим свертком в руке.

Украдкой наблюдая за ним, Бондарев прислушивался к шагам внизу. Он знал, что Хозяева не полезут на самый верх, потому что с первого и второго этажей стрелять удобнее, чем с третьего. И все же холодок не раз скользнул вдоль позвоночника, пока мужчины в масках занимали позиции.