Максим Шахов - Игрушка из Хиросимы

— Ты должна перепачкать руки и одежду. Потом вызовешь Хозяев к отелю и скажешь, что со мной покончено. Поскольку ты их боишься, то будешь трястись от страха. Отлично. Это будет выглядеть очень убедительно.

В глазах Кйоко загорелись огоньки надежды, но она все еще сомневалась.

— А если они захотят подняться, чтобы проверить?

— Если бы хотели, давно бы поднялись, а не посылали тебя, — возразил Бондарев и завладел ее хрупкой ладошкой. — Давай, берись. — Он приложил руку девушки к своему плечу. — Не бойся. Это всего лишь кровь.

Через десять минут она выглядела, как заправский убийца на месте преступления. Пятна крови не бросались в глаза сразу, но были заметны и на ее брючках, и на рубашке.

— Шубу не застегивай, — сказал Бондарев, заматывая плечо бинтом, позаимствованным в аптечке. — В глаза Хозяевам не смотри, изображай панику и растерянность. Скажи им, что я мертв, и вручи им это… — Он протянул ей окровавленную бритву, замотанную в кусок простыни. — И еще одна деталь. Очень важная.

Почти без замаха он ударил Кйоко по лицу тыльной стороной ладони. Она вскрикнула и схватилась за верхнюю губу.

— Извини, но так надо. Я ведь сопротивлялся, у меня была бурная агония.

— Завтра утром все выяснится, — сказала Кйоко, поминутно трогая губу кончиком языка. — Газеты обязательно написали бы, если бы в отеле обнаружили труп иностранца.

— А труп не найдут. Ты пообещаешь избавиться от него.

— Каким образом?

— У тебя ведь есть отец, братья?

— Два старших брата, — похвасталась Кйоко.

— То, что нужно, — одобрил Бондарев. — Скажешь Хозяевам, что они вызвались тебе помочь, потому что хотят спасти тебя и свою семью. Хозяева только спасибо скажут. Хотя от этих ублюдков благодарности вряд ли дождешься. Но это не важно. — Он встряхнул японку, готовую впасть в ступор. — Звони им и спускайся. Все будет в порядке.

Она шагнула к двери и вышла из номера. А Бондарев спросил себя, не отправил ли он бедняжку на эшафот? Хотя она и собиралась убить его, он по-прежнему не питал к ней зла.

Поспешно одевшись, он спустился вниз, вышел на улицу и отошел в сторону, чтобы наблюдать за входом в отель издалека. Пистолет торчал за поясом его брюк, расчехленный нож был наготове в рукаве куртки.

Ожидание было недолгим. Самое большее, пять минут. Выглядывая из-за угла, Бондарев увидел джип, притормозивший возле бордюра. К нему подошла Кйоко, заднее стекло поползло вниз, и Бондарев узнал Хато Харакумо, сидящего внутри. Да, да, это был управляющий «Такахито Той Компани» собственной персоной. С непроницаемым лицом он выслушал отчет девушки.

Затем из джипа выбрался звероподобный японец с ежиком черных волос, линия которых начиналась двумя пальцами выше бровей. Он придирчиво осмотрел Кйоко, принял у нее тряпичный сверток и, переговорив с Харакумо, вернулся на переднее сиденье. Окно закрылось, джип отчалил и умчался по улице, освещенной фонарями и вывесками. Кйоко обернулась налево, посмотрела направо, сунула руки в карманы шубейки и быстро пошла к своей машине.

Бондарев ее не окликнул. Теперь все его мысли сосредоточились на Мизуки. Нужно было как можно скорее выяснить, на чьей она стороне.

В респектабельном квартале царила такая тишина, что двигатель «Тойоты» производил шум реактивного лайнера. Бондарев ехал медленно, с выключенными фарами и остановился в трехстах метрах от особняка Такахито. Выйдя из машины, он с наслаждением вдохнул свежий, прохладный воздух. Тишина была просто оглушающей. Пение какой-то ранней пташки лишь подчеркивало ее.

Он перебрался через ограду в том самом месте, где сделал это в день прибытия в Хиросиму. Но не с такой легкостью, как прежде. Все его суставы и мышцы работали через силу, а почки взвыли от боли, когда их обладатель спрыгнул по другую сторону ограды. Тем не менее Бондарев не сомневался, что сумеет разрушить чудовищный план Хозяев северных территорий. Во всяком случае, обязан попытаться, а там — будь что будет.

Взвесив все «за» и «против», он решил отказаться от намерения пробраться в дом тайком. Обстановка тревожная, и если слуги изловят его, то придется меряться с ними силами. В другое время Бондарев поступил бы так просто куража ради, но сейчас он беспокоился о своем здоровье. Если оно подведет, то Россия, а с нею и весь мир, содрогнется от ужаса.

Он дернул за цепочку и услышал за дверью знакомую мелодию, сыгранную дверными колокольчиками. Потом раздались шаги. Бондарев отступил в тень дерева и взялся за рукоятку пистолета на тот случай, если на пороге появится ублюдок в черной маске. Но открыл Наши, тот самый улыбчивый здоровяк, который сопровождал в последнее время хозяйку.