Сергей Соболев - Борт № 1

Их, сотрудников, набралось человек тридцать. Судя по выражению лиц, по их позитивному настрою, они были рады оказаться в компании руководителей двух крупнейших стран. Для них это событие стало большим сюрпризом — до последнего момента никто из них не знал, с кем именно им предстоит встретиться в Латакии.

Президент России в своем выступлении поблагодарил этих мужественных людей и их коллег из разных стран за ту работу, которую они проделали. Федеральный канцлер тоже сказала подобающие случаю слова.

Потом состоялась небольшая — всего минут на двадцать — пресс-конференция. Российский лидер рассказал о своем видении ситуации и о возможных основаниях для скорейшего примирения сторон. Он высказал сожаление, что даже в такой день, когда по предварительной договоренности должно действовать перемирие, одной из сторон — вооруженной оппозицией — оно было нарушено.

Да, даже в этот судьбоносный день, когда на многострадальную землю древнего Ашура с коротким визитом после длительного перерыва прибыли столь значимые в мировой политике фигуры, в Дамаске идут жестокие бои.

Зеленая ракета еше не успела догореть, как лоялисты открыли шквальный огонь. В последующие пять минут во всей округе стоял оглушительный грохот: гарнизон опорного пункта расстреливал из крупнокалиберных пулеметов остатки застывшей на шоссе колонны.

Когда наконец наступила тишина, послышался громкий женский голос:

— Паша?! Пашка, ты где?

Алиса как потерянная бродила возле «коробок».

— Крякер?! Пашуня!.. Ну где же ты?! Если ты ранен, подай голос!..

Из внутренностей полуразрушенной халупы, мимо которой она проходила, послышался сдавленный стон. Алиса бросилась туда со всех ног. Она наконец увидела напарника — тот сидел на полу с закрытыми глазами, привалившись спиной к стене.

— Живой? — Она присела на корточки. — Ранен? Контужен? Чего молчишь?!

Павел вдруг схватил ее за руку и усадил себе на колени. Не успела она толком сообразить, что происходит, как ее губ коснулись его губы. Поцелуй получился жарким, но не очень долгим. Алиса, вырвавшись из объятий мужчины, вскочила на ноги.

— Дурак! — крикнула она. — Я же думала, что тебя убило!..

— А что, разве было бы хорошо, если бы меня убило? — задал резонный вопрос Крякер.

— Ты меня поцеловал!

Алиса вытерла грязной рукой губы и мокрые щеки, отчего ее лицо, на которое нанесен слой маскировочного крема, отнюдь не стало чище.

— Точно! — сказал, ухмыляясь таким же грязным лицом Крякер. — Я это сделал.

— Зачем?

— Чтобы узнать, как целуется «настоящая женщина».

В наушнике громко щелкнуло. Потом прозвучал голос Кэпа.

— Третья?! Шестой?! Что там у вас происходит?

— Это Шестой, — сказал Крякер. — У нас все в норме.

— Чем занимаетесь? Третья, я у тебя спрашиваю.

Алиса покраснела, да так, что пятна проступили через снайперский грим.

— Мы это… Мы тут позицию меняем.

Крякер, ухмыльнувшись во весь рот, показал напарнице большой палец.

— Позицию меняете? — переспросил Кэп. — Хм…

В наушнике послышался чей-то смешок; похоже, это Антон посмеивался, слушая их радиообмен.

— Ну… как бы точку меняем.

Поняв, что и эти ее слова могут быть истолкованы превратно, Алиса нахмурилась.

— Какие будут приказы? — спросила она строгим голосом.

— Не надо менять никаких позиций, — спокойным тоном сказал Кэп. — И точек! Все кончено. Выходите вдоль окраины к ближнему к вам доту и ждите нас там.

Крякер посмотрел на боевую подругу. Та, взяв прислоненный к стене винтарь, выбралась из халупы. Павел нагнал ее. Вскоре они подошли к тому строению, в котором находились их лежки. Крякер, увидев, во что превратилась «коробка» — второй этаж полностью обвалился, — присвистнул.

— Вовремя мы сдернули. Еще бы чуть, и нас бы там накрыли.

Павел и его напарница еще некоторое время стояли у того полуразрушенного строения, где была еще совсем недавно их снайперская позиция. Они прислушивались к звукам стрельбы, доносящимся из дальних пригородов. Возможно, им только кажется, но бой затихает.

Шоссе пустынно. Группировка моджахедов, которой командует эмир, лидер «Армии джихада», похоже, отступает в сторону восточных пригородов. Мухаммед аль-Джабар, потеряв сегодня любимого сына и, возможно, племянника, решил все же не идти до конца; он сейчас спасает остатки своей группировки.

Повернувшись лицом к шоссе, Павел Лобанов не мигая смотрел на усеянное фрагментами металла, дымящимися покрышками и кровавыми ошметками того, что некогда было «воинами джихада», дорожное полотно. Форменная мясорубка, иначе и не скажешь.