Андрей Воронин - Беспокойный

С этими словами он повернулся лицом к столу. Проделано это было с пьяной порывистостью, в результате чего сбитая его локтем миска с огурцами полетела на пол и, дребезжа, по дуге укатилась под стол.

– Е-мое, две точки сверху! – громогласно огорчился Рублев. – Вот невезуха. А так огурчика хотелось! Ну, ничего, пол чистый, под умывальником сполоснем, и все будет в ажуре…

Не вставая со стула, он наклонился и сильно толкнул плечом стол. Задребезжала посуда, из стопок выплеснулось немного «самогонки».

– Ты сиди, Иваныч, я сам соберу, – с готовностью предложил Андрей Константинович, у которого явно не было при себе запасной пробирки, и нырнул под стол.

Рублев выпрямился, через стол многозначительно посмотрел на Алексея Ивановича, а потом вдруг улыбнулся ему мрачной, но абсолютно трезвой улыбкой и с ловкостью матерого наперсточника в мгновение ока поменял местами свою и его рюмки.

Бородин внутренне ахнул: вот зараза! Одно движение – и все полетело вверх тормашками. Опять он выкрутился, опять сидит на ситуации верхом и погоняет плеткой: но, выноси, родимая! Вот тебе и солдафон…

Было совершенно очевидно, что фокус с несуществующей рожей на заборе не остался незамеченным, был правильно понят и ни за что, ни при каких обстоятельствах не будет забыт. Это было прямое покушение на жизнь, и Алексей Иванович не сомневался, что расплата не заставит себя долго ждать и будет вполне адекватной преступлению. – Вот спасибо, добрый человек! – пробасил Рублев, принимая от Андрея Константиновича миску с собранными с пола огурцами. – Леха, друг, прогуляйся до умывальника, сполосни их, родимых, сделай одолжение! Тебе все равно пару кругов пропустить не помешает, а то ты уже зеленеть начал, и глаза в разные стороны глядят. Сгоняй, голуба, а мы тут с Константинычем хлопнем по одной… За что бишь я пить-то собирался? А, чтоб крыша не текла!

Алексей Иванович послушно встал и отправился на кухню, весьма довольный предоставленной ему возможностью хотя бы на время, пока не придет в себя, спрятать лицо. Андрей Константинович мог заметить, в каком состоянии находится его деловой партнер, и, не ровен час, догадаться, чем это состояние вызвано. Тогда неизбежно произойдет взрыв – стрельба, рукопашная, страшные удары, брызжущая во все стороны кровь, звон стекла, сиплый матерный рев… А потом, когда все кончится, настанет черед Бородина: разделавшись с противником, победитель, кто бы им ни стал, вплотную возьмется за Алексея Ивановича, который в этой ситуации, увы, в равной степени виноват перед обоими…

Окно на кухне было открыто, ветерок лениво играл белыми занавесками, снаружи зеленела травка, светило солнце, и шелестела ветвями старая береза. Подоконник был довольно низкий, а окно – достаточно широкое, чтобы без проблем в него пролезть. Но что с того? Машина здесь только одна – джип Андрея Константиновича. Ключ от нее лежит у него же в кармане, а далеко ли убежишь пешком, по незнакомой местности, в модельных туфлях, надетых на давно отвыкшие от ходьбы, не говоря уже о беге, ноги жителя большого города?

Когда он вернулся в комнату, Рублев уже мирно посапывал, лежа щекой на столе и воняя перегаром на весь дом, а Андрей Константинович деловито обшаривал его карманы, выкладывая на стол растрепанные пачки фальшивых стодолларовых купюр. Алексей Иванович аккуратно, без стука поставил миску на стол рядом с нечесаной головой бывшего майора. Только теперь до него дошло, что он совершенно напрасно трудился, старательно, поштучно перемывая под умывальником огурцы, которые никто не собирался есть.

Ноги у него подкашивались от волнения, и он опустился на стул. Рублев, который лежал к нему лицом, открыл один глаз и заговорщицки подмигнул. Вид у него при этом был такой, словно они с Алексеем Ивановичем на пару устроили веселый розыгрыш, который в данный момент близился к кульминации. «Сволочь», – подумал Бородин, получив лишнее подтверждение тому, что знал и так, безо всяких подмигиваний: клиент даже не думал спать и оставался начеку.

– Здоровый, гад, – бросая на скатерть последнюю пачку фальшивых денег, проворчал Андрей Константинович. – Это ж уму непостижимо, сколько он выжрал! Не понимаю, чего ты так долго ждал, – добавил он, бросив на Алексея Ивановича быстрый, пристальный взгляд.

– Сам говоришь – здоровый, – вяло ответил Бородин. – Вот я и подумал, что со спиртом будет как-то вернее. А если бы он обернулся не вовремя? Или просто не клюнул? А от водки, да еще в таком количестве, кто угодно отупеет. И потом, откуда мне знать: а вдруг при его здоровье твоя отрава ему – что слону дробина?