Владимир Михановский - Вершины держат небо

– Товарищ комполка! Пятьсот тринадцатая – вот она, рядом со мной, рукой подать.

– И что?

– Разрешите, я возьму ее своими силами.

– А справишься?

– Справлюсь. Только огоньком поддержите.

– Будет тебе огонек. Это сколько угодно.

Расклад сил был таков.

У вырвавшегося вперед Заврайского было только одно отделение – шестеро мотострелков. А на стратегической высоте окопались пятнадцать боевиков.

БМП, на которых прибыли наши стрелки, остались далеко внизу. Бесполезными в этом предстоящем бою были бы и танки – у засевших на высоте чеченцев имелись противотанковые орудия, стрелявшие ракетами. Вражеские ПТУРы били сноровисто и метко – два танка они уже успели уже подбить. Обе машины догорали в сторонке – пламя было почти бесцветным в ярком свете дня.

Командиру первого танка оторвало голову – он не успел выскочить – последним – из пылающей машины, прежде чем она взорвалась. Пострадал механик-водитель второго танка: экипаж успел его вытащить, но он был контужен и потерял зрение и слух.

Виталий объяснил отделению боевое задание.

– Счет не в нашу пользу, – заметил кто-то.

– Какой счет? – не понял Заврайский.

– 6:15.

– Конечно, это не по уставу, – согласился старший лейтенант. – Но зато нас четное число.

– И что?

– А то, что мы сейчас разобьемся на двойки. И звеньями, по моему сигналу, двинемся на высоту с разных сторон. Каждый со своим напарником.

– Чтобы духи не вычислили, сколько нас?

– Точно.

Себе в напарники Виталий взял рядового Серегу Абрамова. Дело в том, что старший лейтенант чувствовал себя морально обязанным опекать Абрамова.

Закадычный друг последнего, техник роты, месяца два назад уволился в запас, однако остался работать в части, на лесопильных работах. Молоденький Серега, как только выдавался свободный часок, бегал на лесопилку помогать ему. Делал это просто так, по доброте душевной, видя, что отставному прапорщику приходится тяжело, и он с трудом справляется с работой.

Перед отправкой роты в Чечню отставной прапор отвел Заврайского в сторонку:

– Виталий, у меня разговор к тебе.

– Слушаю.

– Ты же знаешь, мы друзья с Серегой.

– Это все знают.

– У меня к тебе личная просьба.

– Какая?

– Ты… сбереги его, одним словом. Пойми меня правильно – я не прошу для него никаких поблажек, это было бы смешно. Но дело в том, что он мне… Ну, как сын.

– Понимаю.

– Совсем зеленый парнишка, пацан еще. Только что на действительную призван… Как только таких на войну посылают?

– Вопрос не ко мне.

– Я говорю, как отец. И прошу как отец.

– Ладно, прапор. Все, что будет в моих силах – сделаю, – заверил старший лейтенант. И они завершили свой разговор крепким рукопожатием.

… Вот этого самого Серегу командир роты и выбрал себе в напарники, чтобы тот, по крайней мере, был рядом и не выбросил по опрометчивости какое-нибудь коленце, которое может стоить жизни.

Между тем командир полка выполнил свое обещание – «дать огонька». Артиллерия била по боевикам.

Над головами бойцов с воем проносились снаряды, оставляя огненный шлейф, буравя горный воздух, прочерчивали небо ракеты. Высотка была утыкана взрывами, как рождественская елка – игрушками.

– За мной, Сергей! Не отставай, – крикнул старший лейтенант, и они с оружием наперевес ринулись вперед.

Соседних двоек не было видно: дым заволок высотку, что-то горело, в воздухе носились клочья сажи, едкая копоть набивалась в ноздри и затрудняла дыхание.

Грозная бомбардировка – в Великую отечественную войну ее называли артиллерийской подготовкой – не помешала чеченцам, окопавшимся на высотке, открыть прицельную стрельбу по наступающим.

– Как ты, Серега? – время от времени спрашивал Виталий.

– Нормально.

– Не отставай.

Они неуклонно продвигались к первой линии вражеских окопов. Пули и осколки посвистывали рядом.

«Почему молчат танки?» – подумал Заврайский. И, словно отвечая его мыслям, снизу ударили наши танки. Так распланировал командир полка: после того как отделение во главе со старшим лейтенантом достаточно продвинется вперед, прекратить артиллерийский обстрел высотки, заменив его на более прицельный огонь танковых орудий, чтобы дальние пушки ненароком не ударили по своим.

– Ты где сейчас находишься, Виталий? – спросил по радиотелефону командир полка.

Быстро сориентировавшись, Заврайский ответил – подробная карта стратегической высотки, кажется, на веки веков отпечаталась в его мозгу.