Владимир Михановский - Вершины держат небо

Сама библиотека, которую мельком оглядел Матейченков, прежде чем обратиться к собравшимся, напомнила ему ту, в Черкесске, в Доме правительства, где он побывал совсем недавно. Те же разношерстные тома, но впрочем, аккуратно, с любовью расставленные на наспех сколоченных полках, даже те же заботливые таблички со старательно выведенными надписями – «Научная фантастика», «Приключения», «Детективы»…

А вот «Православный календарь», подаренный ему пожилой черкесской библиотекаршей, стал для Матейченкова чуть ли не настольной книгой: когда выдавалась минутка, он читал его на сон грядущий.

…Острый и опытный взгляд генерал-полковника легко отличал только что или недавно прибывших раненых от тех, кто давно уже находится на излечении.

Первые, казалось, еще хранили на себе дыхание сражения – это ощущалось по выражению глаз, по какой-то особой порывистости движений. Бинты на них были свежие, незахватанные, кое-где на них проступала кровь – алые пятна различных размеров.

Другие – были какими-то вялыми, лица бледными, движения – спокойными, даже безразличными.

Речь полпреда была недолгой.

Он обрисовал бойцам ситуацию в Чечне на сегодняшний день. Рассказывал спокойно, без эффектных пауз, ни разу не повысив голос. Но положение не приукрасил ни на йоту, ничего не скрывая.

Все, включая медперсонал, слушали его, затаив дыхание. Всю правду, ТАКУЮ правду им еще ни разу не приходилось слышать.

Когда Матейченков на несколько мгновений умолк, чтобы отхлебнуть воды из стакана, Куликовский, который сидел рядом, шепнул ему:

– Такого им не говорил даже Степашин.

– Он был здесь?

– Да.

– Когда?

– В октябре.

– Специально в госпиталь приехал?

– Нет, не специально. Он участвовал в краснодарском зональном совещании учебных заведений МВД. Ну, я и свозил его в госпиталь. Между прочим, с Крашенинниковым познакомил, рассказал о чудесном хирурге.

– И что Степашин?

– Обещал помощь с какой-то новой аппаратурой, необходимой Игорю для его экспериментов. Причем в ближайшее время.

– Помог?

– Пока нет. Сергей Вадимович очень занятой человек.

…Солдаты – да и медперсонал – чувствовали себя поначалу довольно стесненно, особенно слушая о мрачных вещах, которые генерал Матейченков и не собирался приукрашивать.

Однако постепенно робость прошла.

Быть может, не только потому, что гость говорил очень просто, без всякой вычурности и пафоса, но и, как говорится, обрисовывал перспективу. Дело не заключалось чернухой, которой в изобилии потчевали все без исключения газеты и все телевизионные каналы.

Матейченков сумел показать цель, к которой необходимо стремиться – разбить наголову бандитские формирования, и доказал, что цель эта достижима.

Ему поверили, и первоначальная робость у собравшихся прошла. Затем несколько слов сказал генерал-лейтенант Константин Куликовский, давний друг госпиталя.

– Какие будут вопросы, товарищи? – спросил Матейченков, когда руководитель всероссийского движения «Боевое братство» умолк.

Зал молчал.

– Да вы не стесняйтесь, – улыбнулся Матейченков. – Говорите, спрашивайте, предлагайте.

Куликовский добавил:

– У нас в стране свобода слова.

– И персоналу можно спрашивать? – спросил кто-то из врачей.

Матейченков кивнул:

– Конечно.

– Для этого мы здесь и собрались, – дополнил Куликовский и тоже улыбнулся ободряюще.

Какая-то юная медсестричка, стоявшая у таблички «Научная фантастика», решила что-то сказать, но только закраснелась как маков цвет и опустила голову.

Солдат, сидевший в первом ряду, поднял руку:

– Разрешите?

С виду молод, совсем мальчишка. Голова перебинтована, только глаза остались. Он попытался подняться.

– Сидите, – жестом остановил его Матейченков.

Солдат назвал свое имя, сказал, откуда родом. Затем спросил:

– Министр обороны маршал Сергеев говорил, что новобранцев на фронт посылать не будут. Почему же это распоряжение не выполняется?

– Расскажите немного про себя, – попросил Матейченков.

Да что про себя рассказывать? – Пожал плечами солдат, чувствуя, что на него обратились взгляды всех присутствующих. – Обыкновенная история, как заметил товарищ Гончаров в одноименном романе. Окончил среднюю школу. Между прочим, в аттестате только одна четверка, остальные пятерки… Поступал в Московский университет, не географический факультет. Но провалился – одного балла не добрал. А здесь мне аккурат восемнадцать стукнуло, меня и забрили. И тут же – в Чечню, на горяченькое.