Владимир Макарычев - Тайна острова Матуа

— Брайтинга назначают командиром бригады вспомогательных судов, — пояснил Куринов.

— Товарищ командир, — неожиданно прервал его Баранов, — с рождением дочери! — И, подняв стакан с яблочным соком, произнес: — За непокобелимых!

Обстановка разрядилась, субординация нарушилась. Все наперебой что-то говорили командиру, а он, смущенно и радостно улыбаясь, слушал искренние слова боевых помощников. Прожевав кусок вкусного пирога, он предупредительно поднял руку, призывая к молчанию. Постепенно народ угомонился.

— Давайте о вас. Во-первых, благодарность экипажу за профессиональные действия по пресечению нарушения государственной границы просил передать командующий. Во-вторых, список новых назначений услышите завтра. Вместо нынешнего министра обороны назначат начальника Генерального штаба.

— Старпом! — повернулся Куринов к Чугунову.

— Здесь я, Иван Сергеевич! — отозвался тот срывающимся от волнения голосом.

— Готовьтесь принимать командование кораблем.

— Есть! — уверенно и громко отчеканил Чугунов. В голосе его чувствовалась благодарность, но он пока не мог поверить в свое назначение, о котором мечтал с курсантской скамьи.

А Куринов, обведя глазами затихших офицеров, продолжил выдавать награды:

— К досрочному воинскому званию капитан-лейтенант представлены штурман корабля и командир минно-торпедной боевой части, наш психолог нештатный.

Кают-компания взорвалась приветственными овациями.

— Далее, к государственной награде представляется старшина второй статьи Смирнов, командир отделения сигнальщиков.

Баранов заерзал на стуле. Его не назвали и несправедливо обошли в поощрении! А ведь именно благодаря его действиям названные люди получили чины и награды. Уже выходя из кают-компании, Куринов объявил:

— Завтра наша очередь дежурного подразделения по военному гарнизону. Выделяем утром почетный эскорт для отдания последних воинских почестей. Старшим назначаю капитан-лейтенанта Баранова. Впрочем, зайдите ко мне.

Не понимая причин, держа обиду на непризнание публично его заслуг, Николай последовал за командиром. В капитанской каюте с последнего ее посещения перед сходом на берег, казалось, ничего не изменилось. Приглядевшись, он заметил новую деталь интерьера, на переборке в коричневой рамке висела фотография «золотой пластины» на фоне острова.

Куринов приоткрыл пластмассовый «барашек» иллюминатора и закурил. Фотографию обволокло дымом, отчего создавалось впечатление горящего острова. Баранов вспомнил, как, находясь в шлюпке, убывающей на корабль, обернулся на звук выстрела, а это, оказывается, задымил оживший вулкан. Стало как-то не по себе, к тому же он представил утреннюю процедуру воинского прощания с неизвестным покойником. Куринов заметил его тревогу и загадочно проговорил:

— Прокуратура требует крови, к тому же единственный твой свидетель погиб, не иначе как вчера.

— Какой свидетель? — Николай не понимал, о ком идет речь, но чувствовал, как над ним сгущаются тучи неприятностей.

— Обидел военную прокуратуру, — продолжал Куринов, — но ей дела нет до твоего вчерашнего и сегодняшнего героизма. Впрочем, я рекомендовал тебя старпомом. Пойдешь?

— Спасибо за доверие, — ответил Николай, не ожидая такого поворота событий. — Но меня же могут отдать под суд?

— Скажи спасибо начальнику штаба флота! Завтра объявлю в приказе строгий выговор за нетактичное поведение со старшим по званию из смежной структуры. Делай выводы, моряк!

— Товарищ командир, самого совесть замучила. Я же поступил так по причине горячности, стремился любым путем выполнить приказ и ввести в строй неисправную матчасть, — покраснев от стыда, искренне оправдывался Баранов.

— Мне понятен твой мотив, — остановил его командир. — А почему не спрашиваешь, где будешь служить?

— Ясное дело, на «Дерзком»!

— Да нет, не на «Дерзком», — лукаво улыбнулся Куринов, — а на большом противолодочном корабле «Патрокл». Вместе со мною. Завтра приказ командующего, три дня на сдачу дел, и вперед, к новым горизонтам. И еще, так получилось, что буквально сегодня Верховный главнокомандующий отменил свой приказ об отдании воинской чести кому ни попадя. Восстановлен справедливый порядок обмена приветствиями только среди военнослужащих, а «смежники», как известно, таковыми не являются. Считай, тебе повезло!

— Получилось, как в пословице — «кто старое помянет, тому глаз вон», — пошутил Николай.