Владимир Макарычев - Тайна острова Матуа

— А любовь может уничтожить черная магия?

— Перестань, какая любовь! — замахала руками тетка в сильном испуге. — От любви до ненависти — один шаг. Сегодня любишь, а сделал поперек тебя, и уже ненавидишь человека, которого вчера любил. Казалось, что любил, а сколько предательства! Только подушка да родная мать ближе всех. В любовь я не верю! А вообще, кому какая стезя начертана свыше. Не знает человек своего пути жизненного. — Бледное ее лицо вдруг порозовело, глубокие морщинки вокруг глаз разгладились. — Может, я эту любовь через себя не пропустила, потому так и говорю. Только Господь поможет, а не любовь!

Тетка Оля протянула Андрею маленький серебряный крестик и напутствовала: «Крест защищает человека! Носи его обязательно!»

Андрей, не поблагодарив, машинально положил крестик в карман рубашки.

Не менее странная встреча случилась и на обратном пути. В поезде «ГОК — Владивосток» проводница принесла чаю. Собралась уходить, но обернулась в дверях на единственного пассажира купе и стеснительно спросила:

— Не хотите приобрести лотерейный билет?

— Куплю, но вы гарантируете выигрыш?

Женщина испугалась и стала оправдываться:

— Не могу гарантировать. Наверное, вы ничего не выиграете. Нам дают билеты для распространения. Я не могу вам обещать даже одного рубля. — Она смотрела на него виновато и беззащитно.

— Вы так никогда не продадите ни одного билета. Посмотрите, как навязчиво рекламируют ненужные вещи фирмы и компании! А вы? Просите, извиняетесь. Сказали бы, выручка пойдет на детский дом. Вот тогда и купят, — попытался подсказать правила торговли Андрей.

Женщина молча забрала со стола лотерейный билет.

— Давай, давайте билет. Покупаю! — остановил он проводницу и, отсчитывая деньги, добавил: — Врать вы не умеете!

— Не умею, — честно и просто произнесла молодая женщина и присела на самый край полки. — До Владивостока поедете один. Билеты на «вертушки» [20] Вертушка — сленг, обозначающий верхние койки в вагоне поезда. брать не хотят.

— А где вы учились, работали до того, как стать проводницей? — спросил Андрей, чтобы поддержать разговор.

— В школе гоковского поселка. Институт закончила, там и преподавала русский язык. А уже месяц работаю здесь. На три тысячи больше получаю, — буднично, как старому знакомому, ответила проводница.

Андрей заглянул в ее глаза, голубые, как светлые весенние воды. Только сейчас заметил веснушки на ее вздернутом маленьком носике, отчего захотелось поцеловать в заостренный кончик, но нашел в себе силы отвести взгляд.

В этот момент на глаза попалась надпись на алюминиевом подстаканнике: «1945–2017», а над ней выгравирован орден Победы и надпись — «Слава народу-победителю».

«Вот ведь как можно простыми цифрами и лозунгами ввести в заблуждение, — подумал он о нелогичности цифр, — как будто отсчет с начала Великой Отечественной войны идет с 1945 года по сегодняшний день. Воистину дорога в ад выстлана благими намерениями».

— Не правда ли, странная надпись? — прервал его размышления голос проводницы.

— Кажется, наше поколение начинает забывать о подвиге и жертвах тех лет, — покачал головой Андрей.

— Я не об этом. О влиянии слова на человеческое сознание, — потрогав пальчиком надпись на подстаканнике, сказала она. — «Сначала было слово», так говорится в Святом Писании.

— При чем здесь Библия и неверный текст на подстаканнике?

— Он может быть и умышленно искаженным, — загадочно ответила учительница-проводница.

На память о встрече у Андрея остался домашний адрес понравившейся молодой женщины.

Когда в Москве двенадцать часов дня, во Владивостоке девятнадцать вечера. Последний опережает столицу на семь часов.

В цепочке событий, связанных с продажей острова, особое место занимает сам факт законодательного освещения акта предательства. Корвет «Дерзкий» шел прямым курсом к острову Матуа, а Государственная дума в это время принимала решение о данной сделке, с последующим направлением проекта закона в Совет Федерации для окончательного утверждения.

Без интриг, подсиживания, сплетен невозможно представить жизнедеятельность любого аппарата. Они служат венами, по которым пульсирует кровь кабинетной карьеры. Михаил Новиков, двадцатипятилетний помощник депутата, интуитивно чувствовал такой пульс. Он и внешне походил на гончую. Высокий, худой, пружинистый, с огромными, ничего не выражающими голубыми глазами. Как «человек в футляре», только молодой и модно одетый. После института по протекции отца устроился в Государственную думу, где успешно освоил новые правила поведения. Внимательно слушал, собирал по крупицам информацию о своем шефе и порциями ему же вбрасывал свежие, часто придуманные новости. Депутат, чем дольше занимал публичные должности, тем больше стремился к самолюбованию. А мнение других о своей персоне ценил дороже всего. Такая тактика позволяла упреждать неприятности, но и вырабатывала в характере чванство к подчиненным, а к вышестоящим — угодничество. Качества, во все времена востребованные в среде политиков. В результате шеф-депутат продвигался по служебной лестнице и вскоре получил должность председателя Комитета Госдумы по сохранению в стране природных ресурсов. Михаил стал руководителем его секретариата. Казалось, разгадал тайную кухню государственной службы и был счастлив не столько высокой зарплатой, сколько положением. Он видел свое будущее в социальном достижении, успешной карьере. Ради такой цели для него не существовало преград. Примером успешности служил нынешний работодатель, в недалеком прошлом помощник влиятельного бизнесмена, в двадцать пять лет депутат Госдумы. Молва объясняла головокружительную карьеру ничем себя не зарекомендовавшего молодого человека удачной женитьбой на сестре своего прежнего начальника. У Михаила Новикова подобной возможности не имелось, зато была семейная династия. Его родители работали в школе. Почувствовав более выгодную стезю с меньшими трудозатратами, сын уже не желал идти по их стопам.