Сергей Соболев - Танго втроем

Розанова вдруг оборвала рассказ, ее лицо заметно нахмурилось:

— Не в ту степь меня понесло… Зачем вам эти бабе кие сплетни?

— Вас представили Казанцеву во время выставки, — напомнил Бушмин.

— Вадим представил, и я так поняла, что его сам Казанцев об этом попросил. Потом… Меня приглашали на выставки, они у нас проводятся ежемесячно, или Ломакин зазывал в свои мастерские, оценить новые проекты. Иногда я отказывалась, иногда принимала приглашения, поскольку янтарные промыслы и все, что с этим связано, и составляет мою профессию. На всех мероприятиях неизменно присутствовал Казанцев, ну и… в какой-то момент стал оказывать мне знаки внимания. Я бы не сказала, что он в открытую ухаживал за мной…

Девушка задумчивым жестом поправила прическу.

— Женщина ведь чувствует такие вещи… Что-то ему определенно было от меня нужно. Вот, например, в марте, когда в Доме художника собралась изрядная компания…

Она резко оборвала себя, затем, чуть повернув голову, пристально посмотрела на своего спутника. Чистый лоб пересекла продольная складка, глаза прищурились, словно молодая женщина пыталась что-то мучительно вспомнить, затем широко распахнулись, окатив Бушмина волной переливчатого зеленого света.

— Встаньте! — решительно скомандовала Розанова. — Андрей, встаньте, пожалуйста.

— Зачем?

— Вам что, трудно выполнить мою просьбу?

Пожав плечами, Бушмин поднялся на ноги. Девушка, ступая по песку босыми ступнями, заложила вокруг него странный вираж, еще раз обошла вкруговую, затем приблизилась вплотную, продолжая глядеть пристально и как бы оценивающе. Протянув руку, зачем-то коснулась щеточки усов, затем кончиками пальцев взялась за подбородок, заставляя мужчину поворачивать голову из стороны в сторону.

— И что все это должно означать? — поинтересовался Бушмин, сохраняя при том непроницаемый вид. — Что это вы так странно смотрите на меня?

— А то, господин инкогнито, что я вас узнала! — торжествующим голосом заявила Розанова. — Только вы тогда усы не носили. А так… так все сходится!

— Не понимаю, о чем это вы.

— Ну вы и штучка! — рассмеялась Розанова. — Продолжаете запираться? Так нет же, не получится теперь! Я вас узнала, как себе хотите! Дом художника, март месяц этого года… Это ведь вы поставили на место Казанцева?!

На ее лицо вдруг набежало легкое облачко.

— Андрей, у вас, наверное, были из-за меня крупные неприятности? Мне на следующий день, кстати, звонил Казанцев. Извинялся, но дело не в этом… Я просила его не ругать того сотрудника, что… Короче, я просила вас не наказывать. И еще я звонила Ломакину, просила узнать фамилию и координаты человека, так кстати пришедшего тогда мне на помощь, хотела лично поблагодарить. Но Вадим сказал, что делать этого не нужно, чтобы не навредить парню еще больше.

Розанова укоризненно покачала головой.

— Что же вы сразу не сказали,. Андрей? Так вы, значит, вроде как мой ангел-хранитель?

Она положила ему руки на плечи, ощутив подушечками пальцев горячую кожу и тугие, словно скрученные из прочного, но в то же время эластичного материала мышцы.

— Но вы тоже хороши, мистер головоломка! Так что у нас получается? Преинтереснейшие вещи! Оказывается, вы сами работали у «янтарного барона»…

— Пора, однако, нам возвращаться, — сказал Бушмин. Он осторожно снял с плеч женские руки, чуть задержав их в своих ладонях, затем натянул на себя майку. — Начинает смеркаться, ветерок задул, чувствуете, а вы, Лена, легко одеты, боюсь, как бы вам не простыть.

Мокрушина они на месте не обнаружили, но зато в дверях «хилтона» торчал сложенный осьмушкой лист бумаги. Бушмин развернул его, но прежде чем успел ознакомиться с содержанием записки, Розанова высунула из-за его плеча свой любопытный нос и стала читать вслух.

«Сауна включена, пиво в холодильнике, шампанское в ведерке со льдом. Дыру в пространстве аннулировать пока не удалось, но мы с батькой заступили на ночное дежурство, Родина может спать спокойно».

Бушмин хмыкнул, покрутил головой, спрятал записку в карман. Розанова поинтересовалась:

— А здесь что, и сауна есть?

—Да, и довольно приличная. Хотите погреть косточки? Розанова посмотрела на него внимательно, потом как-то странно усмехнулась.

— А почему бы и нет? Но… только после вас.

— Почему это после меня? — запротестовал Бушмин. — Вы женщина, пардон, девушка, я вас должен пропустить вперед.

— А вот и нет, — сказала Розанова. Хотя она и произнесла эти слова строгим тоном, в глазах у нее прыгали чертенята. — Вы все перепутали, Андрей. В бане мужчина не обязан женщину вперед пропускать, так что идите вы первым, а я уж потом, после вас.