Сергей Соболев - Танго втроем

Поэтому когда Мокрушин вызвонил по телефону батьку и спросил, может ли он с парой друзей остановиться на несколько ней в «доме отдыха», Литвяк этому звонку только обрадовался. А к приезду дорогих гостей, уточнив время, забил холодильник в гостевом домике продуктами и заготовил мясо для шашлыков.

— А что Литвяк? — спросил Бушмин, переворачивая исподволь покрывающиеся аппетитной корочкой шашлыки. — Ты его убедительно попросил?

— У него какой-то «трабл» на станции, — Мокрушин, завершив сервировку стола, окинул его критическим взглядом, не забыл ли чего. — Какой-то блок нае… «хипповый» еще раньше нае… так уже третьи сутки с ним е..!

— Володя, — кашлянув в кулак, Бушмин кивнул в сторону «туалетной комнаты», оттуда, сделав приветственный жест, появилась Розанова с полотенцем и туалетными принадлежностями. Понизив голос, сказал: — Ты все же тщательней фильтруй базар.

— Ребята, я еще на пару минут задержусь, ладно? — долетел до них звонкий голосок. — Я мигом!

— Не задерживайся, Лена! — сказал Мокрушин. — У нас все «на товсь»!

Он как-то естественно и непринужденно перешел с Розановой на «ты», а вот у Бушмина это почему-то не получалось.

— О чем это я? А, ну да, вспомнил… Короче, у них там что-то на… навернулось, станция не фурычит, в пространстве «дыра», «супостат» может летать туда-сюда неопознанным, а исправный блок чуть ли не из Владика собираются сюда везти… А начальство долбает батьку, говорят, чем хочешь, тем «дыру» и прикрывай, хоть собственной ж… ее заткни! Пардон… А вот и Лена!

Розанова вышла к столу в светло-голубых шортах и завязанной на животе узлом клетчатой рубахе. Русые волосы были забраны вверх, открывая нежно-матовые скулы. Выглядела она в «курортном» наряде просто отпадно.

Мужики на чуть дольшее время, чем того требуют приличия, задержались глазами на открытых участках тела — ну и ножки, однако, у Розановой, длинные, стройные, с узкими щиколотками, исподволь переходящие в крутые, но в меру, бедра, «изделие» выточено классным мастером по идеальным лекалам.

Деликатно, в унисон, кашлянули в кулак, но прежде, чем они успели что-то сказать, Мокрушин, к примеру, собирался отвесить даме комплимент, Розанова поочередно чмокнула их в щеки и, прижмурив глаза, произнесла:

— Какие запахи… Какой стол… Боже, как я голодна!

— Вот видишь, Андрюша, — укоризненно посмотрел на приятеля Рейндж. — А ты говоришь — «стресс»…

Через час с лишним, когда они насытились, распив под шашлык две бутылки сухого вина, Мокрушин заявил:

— Мне надо в поселок!

— Зачем это? — поинтересовался Бушмин, а сам незаметно толкнул приятеля в бок, чтобы тот не вздумал «дезертировать», оставив его таким образом наедине с Розановой. — Не надо тебе идти в поселок!

— У меня там дело есть, — Мокрушин настаивал на своем. — Да схожу я, наверное, на пару-тройку часов…

— Зачем тебе ходить в поселок? — Бушмин наступил ему под столом на ногу, затем там же, под столом, продемонстрировал кулак. — Там нечего делать. Магазины закрыты, все-все, я точно знаю. Кафе тоже закрыто… на ремонт. Дома все стоят заколоченными, жильцы разъехались в неизвестном направлении.

Розанова бросала на них поочередно удивленные взгляды.

— А я на объект пойду, к ребятам! — нашелся Рейндж. — Надо же как-то Родину выручать, может, мне удастся «дыру» заткнуть!

— Чем ты ее заткнешь?! — Бушмин попытался еще раз ткнуть приятеля, но тот уже находился вне пределов досягаемости. — Ты же в этих делах не фурычишь. Можно сказать — ноль!

— Это я не разбираюсь? — Мокрушин округлил глаза. — Еще как волоку! У меня одна знакомая… один приятель закончил радиофакультет…

— Ребята, а что, собственно, происходит? — поинтересовалась Розанова. — Что-нибудь у нас не так?

Бушмин молчал, предоставив право голоса Мокрушину — пусть сам выкручивается.

—Понимаешь, Лена…— Мокрушин поскребся пятерней в' стриженом затылке. — Не могу я жить без нее…

— Без кого? — опешила Розанова. — Ах, вот оно что… У тебя здесь есть подружка? Что Же ты молчал?! Зови ее немедленно в нашу компанию!

— Да не, ты не поняла, — Мокрушин сделал страдальческое лицо. — Пойду к батьке, у него этого лекарства навалом…

— Ты разве болен?

— Да, я болен, серьезно болен, — Мокрушин стыдливо потупил взор. — Я тебе еще не говорил, Лена, нет? Я же… алкоголик.

— А что, у Володи и вправду есть проблемы с алкоголем? — спросила Розанова чуть позже, когда они в две руки прибрали со стола. — Вид у него цветущий… Нет, по нему совершенно незаметно.