Андрей Таманцев - Успеть, чтобы выжить

Александра зашла внутрь. Сцена пустовала, народу было немного, мягкий свет и тихая музыка — днем клуб представлял собою обычный, не особо популярный и не особо посещаемый ресторанчик. Только вечером оживала сцена, и он заполнялся людьми. Впрочем, даже вечером народ сюда приходил определенный — как правило, «свои», любители джаза и блюза; чаще всего это были уже завсегдатаи клуба. Одним словом, место на редкость приятное и спокойное. Но сейчас здесь было почти пусто.

Александра прошла в комнату администрации… Дверь оказалась заперта изнутри.

Александра постучала, через секунду там завозился ключ и из кабинета вышел Артист, — Александра!

— Привет, ребята, — сказала Александра, закрывая дверь. — Что у вас тут происходит?

— Черт-те что… Неожиданно дверь снова раскрылась — в комнату вошел Марат.

— Извините, мужики, опоздал.

— Опоздал?

Марат плюхнулся на диван и отдышался.

— Надо было срочно уехать… — А что случилось? — поинтересовался Артист.

— Мне Муха позвонил.

— Что, в клуб?!

— В клуб.

Боцман и Артист переглянулись.

— Что-то не очень мне нравятся такие неожиданности, — сказал Боцман.

— Еще один объявился, — с удовлетворением констатировал Артист. — Кажется, начинаем собираться… Кстати, он где?

— Догадайтесь с трех раз.

— Интересное дело, — проворчал Боцман, предчувствуя недоброе, — Муха, по-моему, и сам не знает, куда его может занести.

— Так он не в Москве? — спросил Артист.

— Какая Москва, он звонил из Ивангорода, от самого, можно сказать.

Балтийского моря! Ничего не объяснил, сказал только, чтобы я срочно разыскал Сергея, что это вопрос жизни и смерти… — Во-во, — вставил Артист, — Голубков нам то же самое говорил.

— Да, Серега действительно вляпался в большую и зловонную неприятность, — подтвердил Боцман. — Интересно только… — Да нет, — перебил Марат, — Муха мне сказал, что это вопрос жизни и смерти жены и дочери Пастуха, Оли и Насти.

— В каком смысле? — не понял Артист.

— В прямом. Муха рассказал, что собрался заглянуть к Сергею в деревню. А когда приехал, увидел, как девчонок какие-то козлы запихнули в машину и увезли.

Ну, он и рванул за ними. Говорит, так и допилил без остановок до Балтики… Артист присвистнул.

— Ни хрена себе!

— Только этого еще не хватало… — Ну вот, — продолжил Марат, — Муха и просил передать Пастуху, что он довел этих козлов до границы с Эстонией. Куда они погнали девчонок дальше, он не знает.

— Та-ак! Значит, они решили поиграть с нами в заложников.

— Мужики! — взмолился Марат. — Вы объясните мне в конце концов, что тут у вас происходит, или нет?!

— У нас тут цирк происходит. Шапито, твою мать. С фокусами, — сказал Артист и кивнул на экран компьютера:

— Вот, пытаемся сами что-нибудь понять.

— Сегодня объявился Голубков, — пояснил Боцман, — и сообщил нам, что Пастух предал интересы Управления, а стало быть, и государства, и в связи с этим служба собственной безопасности Управления практически приговорила его.

— Не понял… — растягивая слова, проговорил с изумлением Марат.

— У нас была такая же реакция, — подхватил Артист. — Так что ты не оригинален.

— Он сказал, — продолжил Боцман, — что Пастух завалил какую-то принципиально важную для них операцию и, кроме того, вошел в контакт с объектом внимания, против которого Управление работало. В общем, начальство в гневе.

Управление в панике… — Что за хреновина! — развел руками Марат. — Я знаю Сергея.

— Голубков нам доказал это.

— А еще, — снова ткнул пальцем в экран компьютера Артист, — он подкинул нам вот эту дискеточку и вон те фотографии, чтобы мы поближе познакомились с объектом внимания, фамилия которого Крымов. А потом сказал нам, что если мы хотим помочь своему командиру, то у нас есть целых десять дней.

Марат перевел взгляд с Артиста на Боцмана и обратно.

— Не прошло и четырех часов этого детектива, — закончил Артист, — как появился ты и сообщил, что семью Пастуха взяли в заложники и увезли в Эстонию.

Как тебе нравится такая завязочка?

— Бред. — Марат опустил взгляд к полу и тут же снова поднял его на ребят. — А где Сережа? Боцман хмыкнул.

— Умеешь ты вопросы задавать, Марат.

— Кстати, Муха не говорил, что собирается делать дальше? — спросил Артист.

— В Москву помчался. Что ему там еще делать?

— Уже лучше. К утру нас хотя бы четверо будет. Боцман медленно подошел к окну, выглянул на улицу, потом развернулся и сел на подоконник.