Андрей Таманцев - Угол атаки

От такой лапидарности мы слегка прибалдели.

— Товарищ подполковник, нельзя ли начать пораньше? — на правах новоявленного командира спросил я. — Район операции?

— Восточная Сибирь.

— Можно точней?

— Нет.

— Как мы туда попадем?

— Самолетом. Борт из Кубинки уходит сегодня в семнадцать тридцать.

— Что за объект?

— Аэродром.

— Какой?

— Обыкновенный. Военно-транспортной авиации. Его арендует одна из дочерних фирм компании «Госвооружение».

— Но охраняют солдаты?

— Естественно. Вам что-то не нравится?

— Почему? — возразил я. — Лично я в полном восторге. Особенно от вашего высокого мнения о наших способностях. Вы уверены, что мы впятером сможем взять штурмом аэродром, в охране которого не меньше двух батальонов?

— Полк.

— Тем более.

— Вам никто не приказывает штурмовать объект. Ваша задача — проникнуть на его территорию. Как вы это сделаете — ваши трудности.

— А тогда на кой черт нам столько оружия и такой боезапас?

— Положено, — сказал подполковник. Мои вопросы отскакивали от него, как пули от танка.

Я решил зайти с другой стороны:

— Можем мы узнать о цели операции?

— Нет.

— Совсем ничего?

— Кроме того, что услышали. Я и сам не в курсе. Моя задача — довести до вас этот приказ.

— Кто отдал приказ?

— Кому положено, тот и отдал.

— Кто будет нас прикрывать?

— Никто.

— Система отхода?

— По обстоятельствам.

— Тоже, значит, наши трудности?

— Да.

— Вопросов больше не имею.

— Вам определенно что-то не нравится, — повторил подполковник.

— А что нам должно нравиться? — спросил я. — Мы мирные гражданские люди. Вы отрываете нас от дел и посылаете черт знает куда черт знает зачем. Кому это может понравиться?

— А я не на прогулку вас приглашаю. Это — боевой приказ. Напомнить, что бывает за невыполнение боевого приказа?

— Знаем, — вмешался Артист. — Нас уже однажды вышибли за это из армии. Вот и сейчас вышибите. И разжалуйте в говновозы. А куда еще можно разжаловать рядового?

— В тюрьму, — разъяснил подполковник.

— Не пугайте, мы пуганые, — сказал я. — Никакой трибунал не признает этот приказ правомерным. Для таких операций существуют спецподразделения, а не резервисты.

— Может быть, — согласился подполковник. — Но следствие — дело небыстрое. Можно и полгода просидеть на нарах. Я хочу, чтобы вы меня правильно поняли. Я не запугиваю вас и не принуждаю к решению. Мне известно только то, что я вам сказал. Я не знаю, с какой целью проводится операция и в чем ее суть. Я не знаю, почему ей придается такое значение и почему к ней привлечены именно вы. Все это кажется мне очень странным. Но это не причина, чтобы не выполнять приказ. Так что — вызывать караул?

— Да и мать твою, вызывай! — возмутилась вольнолюбивая душа Артиста.

Подполковник повернулся к двери:

— Ковшов!

— Слушаю, товарищ подполковник!

— Караульный взвод ко мне!

— Есть! — козырнул Ковшов.

— Минутку! — остановил я его. — Значит, главная наша задача — проникнуть на территорию объекта? Я вас правильно понял?

— Да, — подтвердил подполковник. — И получить дальнейшие распоряжения Центра.

Таков приказ.

Я внимательно посмотрел на него. Не похоже, что он шутил. И видно было, что он действительно знал не больше того, что сказал. И все это ему не нравилось. А уж как не нравилось мне, об этом и речи нет. Но выбор у нас был небольшой. Да что же они себе позволяют? В какие, черт бы их побрал, игры нас втягивают?

Я уже готов был встать под знамя Артиста и во имя свободы личности бросить свое бренное тело на нары гарнизонной губы, предварительно сообщив этому сапогу и тем, кто за ним стоит, все, что я о них думаю. Но что-то остановило меня.

Да, выбор у нас был небольшой.

Но это был не выбор.

Это был вызов.

Ну, суки.

И я его принял.

— Ладно, — сказал я. — Мы выполним этот приказ.

Артист посмотрел на меня с недоумением, Док одобрительно кивнул, а подполковник подвел итог:

— Правильное решение. Приказ есть приказ. Вникайте в топографию. Записей никаких.

Но прежде чем приступить к изучению нашего маршрута, я не удержался и подошел к рамочке с «Моральным кодексом строителя коммунизма». И прочитал:

«Человек человеку — друг, товарищ и брат».

* * *

Через два с половиной часа мы сидели в мерседесовском джипе, затянутые в камуфляж и обвешанные оружием и гранатами, как свирепые исламские террористы. На головах у нас были обтянутые маскировочной тканью каски. Только что физиономии не разукрашены черными и зелеными разводами — их надлежало нанести уже на маршруте. Для этого в полых рукоятях ножей выживания лежали гримкарандаши «Туман». Но и без того вид у нас был более чем устрашающий. Потому, наверное, нам и дали джип с тонированными стеклами. Чтобы не устрашать мирное население.