Андрей Таманцев - Гонки на выживание

— Ну, ты молодчага, подполковник! — еще в азарте схватки, быстро выговорил он. — Просто герой! Все четко сделал! Лучше, чем по плану. Что тут было-то хоть?

Мы там в этих сундуках сидели на связи, так и не поняли ни хрена.

— А я, что ли, понял? — тяжело дыша, пробасил командир.

— Ну ничего, мы сейчас со всеми разберемся! — тот, что, как видно, командовал этими «черными», выскочил из пилотской, ошарашено оглядел пейзаж после битвы.

В проходе лежал окровавленный бортинженер. За порожком пилотской валялись двое. Один — майор Боб, которого «загасил» Пастух, уже приходил в себя и что-то хрипло мычал, второй был мертв, и вид его был страшен — рот разорвало в лоскуты непонятной силой. Чуть дальше к хвосту на полу радиорубки корчился скованный наручниками здоровенный детина с рассеченной губой, и плюясь кровью, отчаянно матерился. Рядом, спиной к радиооборудованию, сидел радист в майорских погонах, серо-зеленый, как мертвец. Еще дальше по проходу, за креслами, ворочался еще один, в пятнисто-зеленом камуфляже. Его руки и ноги тоже надежно фиксировали наручники.

— Ни-и хрена не понимаю! — повертев головой, пожал плечами старший из «черных». — Что тут делалось-то? Вроде без нас обошлось… Он склонился над Пастухом. С силой рванул с него кислородную маску. Да так и сел: перед ним лежал, сузив холодные серые глаза, не кто иной, как его старый друг по командному училищу офицеров спецназа Серега Пастухов.

— Мать моя! — не веря глазам своим, покачал он головой. — Никак Пастух! Сука порченая! Ты с кем же это снюхался?

Вглядываясь, часто-часто заморгал Пастух. Из-за каски с забралом узнать говорящего было невозможно.

Тот понял это и сорвал каску с головы.

— На, на! Посмотри мне в глаза! Так вот, значит, как мы с тобой встретились?

— Мудила! — заорал Пастух. — Ну и мудила ты, Гусев! Да сними ты с меня браслеты! Ты-то здесь откуда? Где служишь?

— Я-то? — недобро засмеялся Лешка Гусев. — Я-то теперь зам командира спецотряда антитеррора ФСБ «Молния» майор Гусев. А вот ты кто со своим отморозком?

— Скажу, — неожиданно улыбнулся в ответ Пастух и закрыл глаза. — Лет через тридцать… — Нет уж, земеля, отвечай! — тряханул его Гусев. — Сейчас отвечай, ну!

— Погоди, майор, — из-за спинки левого кресла показался командир. — Не гони коней. Он вроде и выручил нас с моим вторым. Вы-то сами где застряли?

— "Где-где"?! — Гусев выматерился. — Ты ж самолет в крен бросил, после — вниз, нас в ящиках всех прижало, вповалку… Запоры заклинило — ни туда, ни сюда. Вот и подзадержались… — Вон того… главного угонщика он приложил, точно тебе говорю, — сказал командир, кивнув на Сергея. — Сам видел.

— А с тем-то что? — брезгливо ткнул пальцем Гусев в сторону трупа. — Будто гранату глотанул… — Струя воздуха в рот попала, — крикнул летчик. — Из пробоины… Вмиг разорвало… Сам себе дырку на тот свет спроворил, гад.

В это время очнулся и взялся за толстые рукояти штурвала второй пилот.

— Скворцов! — повернулся к нему командир. — Очнулся, что ли, стрелок?

Пригляди за курсом… Я отлучусь на пару минут.

Он поднялся из кресла и вышел в проход за кабиной, где Гусев стоял над Пастуховым.

— Ладно, парни, вы тут разбирайтесь, кто откуда, а у меня еще кое к кому разговор… Подполковник, покачиваясь, подошел к бортрадисту.

— Ну, Горелов, докладывай… Ты зачем, мразь, нам всю связь отрубил? Мы слепые и глухие летели. Говори!

— Не имею права говорить, — помотал тот головой и отвел глаза в сторону.

— Ничего, — сказал Гусев, — зато я имею право! У меня нынче прав этих навалом! Давай, командир, открывай любой люк. Высота у нас какая?

— Четыре шестьсот.

— Это сколько ему примерно до земли лететь?

— Да с минуту… — Как раз хватит, чтобы все вспомнить… А ну вставай!

— Вас все равно всех кончат, — произнес белый как снег бортрадист. — Вы трупы. Все до одного. Даже пепла от вас не останется.

— Это наши проблемы, — мрачно усмехнулся майор Гусев.

— Если бы вы только знали… — ощерился бортрадист, — какие люди, какие силы стоят… — По-моему, он нас пугает, — удивился командир «Руслана». — Вот ведь чудак!

Ты что, Горелов, и правда не понимаешь, чем дело пахнет, или притворяешься?

— А ну погодите, — вдруг быстро поднял голову Пастух. — Погодите, мужики. А ну глянь на меня, иуда! — И, с ненавистью вперив в майора-бортрадиста ледяные глаза. Пастух медленно проговорил:

— "Подари мне лунный камень, все пути преодолей…" Так?

Бортрадист смолк с приоткрытым ртом. Потом, очнувшись, рванул на себе ворот форменной рубашки.