Андрей Таманцев - Гонки на выживание

— Уй, блин! — с каким-то удивлением воскликнул он, чувствуя, что ноги не держат, и упал на землю.

Артист обернулся на выстрел, и в то же мгновение напарник Слейтона, здоровенный, накачанный рейнджер, в несколько гигантских прыжков настиг его и, оттолкнувшись, попытался провести удар, целясь ногой в грудь. Но в последний миг невероятная быстрота реакции спасла Семена от верной смерти. Он уклонился от мелькнувшей тени, припал к земле, нога врага мелькнула в воздухе, и Семен, оказавшись позади нападавшего, ударил его в подколенное сухожилие. Он знал, какая это боль — здоровенный парень упал на спину и подняться уже не мог. Вторым ударом — ребром ладони — Артист сломал ему правую ключицу.

На выручку напарнику кинулся Слейтон, но Михаил, понимая, что ситуация вдруг резко изменилась, сильно толкнул его бампером «паджеро». Слейтон отлетел и упал лицом вниз.

Увидев маленького Муху неподвижно распростертым на земле. Артист взвыл и, словно забыв все правила самозащиты, рискуя нарваться на пулю, кинулся на того, «стреноженного» им, выбил из его руки пистолет и безжалостным ударом в солнечное сплетение надолго отключил от связи с действительностью.

Михаил стоял на коленях, склонившись над Мухой. Ранение было сквозным. Пуля пробуравила плечевую мышцу и, кажется, задела артерию. Из пулевого отверстия резкими толчками выбрасывало кровь.

— Пережми! — закричал Артист и сломя голову бросился к своей машине за аптечкой. Оба понимали, что значит поврежденная артерия, тем более здесь, посреди каменистой пустыни.

Артист вернулся с аптечкой и рацией экстренной связи. И пока Михаил накладывал жгут и бинтовал рану, включил сигнал вызова санитарно-спасательного вертолета.

Муха очнулся, ресницы его задрожали, он открыл глаза.

— Вот гадство! — пробормотал он. — На самом интересном месте.

Он был бледен и слаб, но кровотечение удалось остановить.

Рация ожила.

— Где вы? — спросил пилот по-английски.

— Вероятно, милях в двадцати от вас, южнее трассы, — ответил Артист. — Вы видите дым?

— Это у вас? У вас авария?

— Да. Летите к нам!

— Сколько раненых?

Артист окинул взглядом поле сражения.

— Пятеро.

— У вас что, столкновение?

— Столкновение, столкновение, — ответил Артист. — Давайте скорее!

— О'кей, через три минуты буду у вас.

— Три минуты! — ответил Артист. — Как раз чтобы снять небольшой клип.

— Работай! — кивнул Михаил и поудобнее усадил Муху. — Ну как, гонщик, выживешь?

Артист крутился с видеокамерой по пустыне, снимая поле сражения, сопровождая его комментариями на русском и английском. Он снял Слейтона, который уже оклемался и сидел на песке, тряся головой, но вряд ли уже был боеспособной единицей, обоих его напарников, горящий «форд», дырявый, как дуршлаг, «лендровер», ошарашенного Штукина, Михаила, оттащившего Муху в тень, оружие, разбросанное на песке… Вдали показался вертолет с красным крестом на белом корпусе. Это была довольно вместительная машина фирмы «Белл» на посадочных лыжах. Он снизился, сделал круг, как будто не решаясь приземлиться, Ни летчик, ни медики, видимо, никак не могли понять, что же здесь произошло — обычно на маршрутах ралли им приходилось видеть совсем другие картины. Но вот вертолет завис и сел, подняв тучу песка и пыли. Двигатель грохотал, но Артист расслышал то, что крикнул ему Михаил:

— У нас только две минуты, понял? Семену не надо было долго объяснять.

— Знаком с этой машинкой? — перекрывая грохот, крикнул он, кивнув на белый вертолет.

— Все швейные машинки чем-то похожи, — ответил тот.

Врачей было двое, и с ними еще двое дюжих парамедиков, все четверо в голубых тропических комбинезонах, надетых прямо на голое тело. Не зная, за кого сначала приниматься, они торопливо разбрелись по полю, склонились над Слейтоном и другими парнями из его команды. Увидев, что Муха уже перевязан и что рядом с ним человек, четвертый направился к Штукину, но, поняв, что с тем ничего страшного не случилось, повернулся и пошел к двум коллегам, занявшимся раненным в ноги.

В кабине вертолета был только летчик.

Михаил подхватил Мухина, помог ему подняться, довел до вертолета и уложил на носилки. В это время Артист тащил в вертолет обе канистры, видеокамеру и три автомата, вновь превратившиеся в невинные плоские черные коробочки. Перед ним, держась за голову и пошатываясь, двигался Штукин, которого Артист сквозь зубы поливал таким матом, какого Шурик, надо думать, не слышал ни от своих тренеров, ни от бывших соратников по ЦК ВЛКСМ.