Сергей Зверев - Мины по-флотски

– Такое невозможно! – вырвалось у Саблина.

– Возможно и не такое, – возразил адмирал. – Я говорю о том, что стало мне известно по долгу службы. Мины были размещены на засекреченных флотских складах в Латакии. Когда повстанцы овладели городом, их там уже не оказалось.

– Их могли вывезти, – возразила Сабурова.

– Как видите, могли, но не вывезли. Их передали своему агенту Ахмаду Аль-Салиху и заплатили за то, чтобы он сплавлял их в море.

– Не знаю, правду ли вы говорите, – прищурился Саблин.

– Вас что-то смущает?

– Откуда у Ахмада боевые пловцы? Я лично столкнулся с ними в тоннеле.

– Это были ветераны, вышедшие в отставку. Я навел справки, их перекупили в Дамаске. Но вы постарались, и теперь у Аль-Салиха боевых пловцов больше не осталось. Вы еще в чем-то сомневаетесь? Вы согласны сотрудничать?

– Я должен подумать. – Каплей наморщил лоб.

– Или посоветоваться? – прищурился Исмаиль. – Не понимаю, что вас смущает? Без вас нам не обойтись. У меня тоже нет специалистов для ведения действий под водой. А у вас нет достаточно сил для действий на суше.

– Давайте попьем кофе. Ответ будет через пару часов. В крайнем случае – к утру, – произнес Саблин.

– Тогда я скажу Марии, чтобы она принесла нам кофе. – Адмирал Исмаиль тяжело поднялся и, придерживаясь за перила, стал взбираться на второй этаж.

Ахмад Аль-Салих был человеком осторожным. Он не действовал так нагло, как многие из его коллег – полевых командиров. Большинство предводителей повстанцев не стеснялись показывать людям свою силу, принуждать к безоговорочному подчинению, брать заложников, убивать и грабить. Впрочем, и многие офицеры правительственных войск вели себя в отбитых у повстанцев городах таким же самым образом. Ахмад же смотрел и в будущее. Он прекрасно понимал: война вечной не бывает. Рано или поздно установится мир. Появится гражданская администрация. Новой Сирии придется налаживать отношения с Западом. Вот тогда и постараются избавиться от отмороженных полевых командиров. Во-первых, себе спокойней, уберешь человека, способного сплотить и вооружить людей, а во-вторых, можно будет поторговаться с западными странами. Мы осуждаем военных преступников вне зависимости от того, на чьей стороне они воевали, а вы нам за это давайте кредиты.

Ахмад не хотел стать в будущем разменной монетой. А потому многие свои нелицеприятные дела совершал втайне, посвящая в них лишь самое близкое и необходимое для выполнения задачи окружение. Аль-Салих не брезговал и торговлей заложниками. Очень прибыльный бизнес. Захватываешь в пустынной местности парочку странствующих турецких торговцев, а потом вся деревня, откуда они родом, сбрасывается на выкуп. Еще хорошо шли западные специалисты, бывшие чиновники из местной администрации, военнослужащие правительственных войск, боевики из противоборствующих повстанческих группировок. Аль-Салих хорошо усвоил несколько главных правил торговли людьми. Никогда нельзя заряжать неподъемный выкуп, это то же самое, что выехать на базар и выставить свой товар вдвое дороже, чем у соседа. Ничего не продашь. И еще одно жесткое правило. Никогда не отпускай тех, за кого не собрали выкуп. Один раз отпустишь, проявишь излишнюю жалость – потом придется отбиваться от родственников других заложников. Им будет казаться, что достаточно упасть в ноги, лизнуть ботинки полевому командиру, и захваченного родича вернут в семью даром. Подобных ошибок Ахмад не совершал.

Место, где Аль-Салих держал заложников, располагалось не на основной базе отряда. Под лагерь для пленных полевой командир облюбовал малоприметную складскую площадку на заброшенном кирпичном заводе. Строиться в воюющей Сирии никто теперь не спешил. Построишь, а назавтра твой дом или отберут, или же его разнесет в пыль очередная бомбежка с артобстрелом. Вот и закрылся еще недавно прибыльный завод по производству кирпичей, которые резко сделались никому не нужными.

За высокой бетонной стеной с натянутой по верху колючей проволокой располагалась пыльная площадка. Днем заложники сидели на голой земле, пребывая в тревожном ожидании, соберут за них выкуп или нет. Случалось по-всякому. Иногда родственники и могли заплатить, но понимали и другое. В случае гибели сородича наследство перейдет к ним. Так зачем самим себе вредить?

Ахмад лично контролировал получение выкупов, вел записи, чтобы не ошибиться с выставленными сроками. Торговля заложниками являлась одной из основных статей получения им доходов. Вот и сегодняшним вечером Аль-Салих наведался на складскую площадку. По двум заложникам была полная ясность. Деньги за них были сполна заплачены, и их следовало передать родственникам. Из этого действа Ахмад обычно делал трогательное представление, чтобы другие его пленники видели, каким образом может обернуться их судьба, если как следует надавить на родню в плане сбора средств. А вот с третьим заложником, захваченным в плен молодым арабом – сыном боевика из отряда Адана Сенхариба, – было сложнее. Сегодня истекал срок внесения выкупа, а денег Ахмад так и не получил. Вина молодого человека была очевидна: будучи учителем, он осмелился на уроке критиковать повстанцев и хвалить некоторые светлые стороны режима Асада. Именно поэтому Сенхариб и отказался выкупать сына своего боевика или менять его на равноценного пленника из имеющих родственников в отряде Ахмада.