Сергей Зверев - Мины по-флотски

Запись начиналась не с подводных съемок. Снимали на берегу – в порту Тартус. Корабли на рейде, у стенки. Особое внимание было уделено плавучей реммастерской Черноморского флота РФ. Несколько планов было вообще непонятно зачем сделано. Если реммастерская еще могла заинтересовать шпиона, то на кой черт ему понадобилось снимать средиземноморских чаек в полете? Подводных съемок было совсем мало – минуты на две. И ничего интересного. Днища кораблей. Замершие винты. Якорная цепь.

Запись закончилась. Боевые пловцы недоуменно переглянулись.

– Запись смотрели специалисты и тоже поначалу недоуменно переглядывались, – улыбнулся Нагибин. – Они скрупулезно с ней поработали и сделали выводы, но я бы хотел услышать и ваше мнение, – сказал он. – Поспорьте между собой. Придите к единому мнению, а я потом присоединюсь к дискуссии.

Катя сидела, морщила лоб. Что-то ей во всем этом «кино» не нравилось, не стыковалось.

– Я, когда в школе училась, ходила в киноклуб.

– Кино, что ли, там смотрели? – поинтересовался не любивший кинематограф Зиганиди.

– Не смотрели, а сами снимали. Всякие документальные ленты. Даже короткометражки игровые ставили. У меня, кстати, диплом областного конкурса кинолюбителей имеется.

– И что ты хочешь этим сказать? – спросил Виталий.

– А то, товарищ каплей, что снимал человек, имеющий профессиональную подготовку.

– То есть? – не совсем понял ход мысли Кати Саблин.

– Обычный лох-любитель или даже оперативник, шпион – как снимает? Просто наводит объектив на объект и жмет на кнопку. Из таких съемок потом кино не склеишь. Там есть свои законы монтажа. Шпиона интересует сам объект съемок. Ему не до эстетских наворотов. У него другие задачи. А вот профессиональный оператор снимает так, чтобы разрозненные планы потом можно было склеить в смотрибельную ленту. Он всегда делает «вход» в план и «выход» из него. Ну вот, смотрите, – Сабурова отмотала видеозапись, – сперва он наводит камеру на горы, это «вход», а затем через город переводит взгляд на порт. После чего перенаправляет объектив на небо, это «выход» из плана.

– А чайки почему его заинтересовали? – не удержался от вопроса Саблин, хотя уже начинал понимать: Катя абсолютно права, снимал профессионал по законам киноискусства.

– Чайки – это так называемый воздух. Лирическое отступление. Или, как еще называют киношники, перебивки. Когда два плана между собой склеить уже никак невозможно, то вот и вставляют такую перебивку.

– Логично, – не стал спорить Виталий. – Товарищ контр-адмирал, вы все слышали.

– О том, что ты, Катя, посещала любительский киноклуб, я знаю из твоей анкеты, поэтому и решил показать запись, – усмехнулся Нагибин. – К такому же выводу, как и ты, пришли и специалисты с телевидения, к которым обратились наши люди: снимал профессиональный оператор, высокого класса. Более того, по моей просьбе была проведена искусствоведческая экспертиза. И нам удалось установить по творческой манере, кто именно вел съемку.

– Неужели это возможно? – удивился Саблин.

– Нет, творить настоящие чудеса никому не дано. Круг выборки был ограничен теми телеоператорами, которые в ближайшее время находились и находятся в Сирии. Нам пришлось проанализировать и сравнить творчество чуть более сотни телеоператоров. Манера снимать – это как почерк, подделать ее невозможно. Снимал левша. Несомненно, что съемки вел некий Джон Грифитс. – Эффектно, как фокусник, Нагибин щелкнул мышкой компьютера и вывел на экран портрет телеоператора.

Джон стоял на берегу моря в обнимку с Кэтрин Браун.

– Так он же с этой женщиной обитает на плавучем госпитале! – изумилась Катя и машинально глянула в иллюминатор, за которым виднелась освещенная громада судна.

– Вот этого я не знал. Еще одно совпадение, которое превращает все в тенденцию, – пришла очередь изумиться контр-адмиралу.

– Аквалангист, с которым я столкнулся в Тартусе, тоже был левшой. Тенденция? – переспросил Виталий.

– Джон Грифитс – опытный аквалангист. Одно время специализировался на подводных съемках. Снял более двух десятков лент о жизни акул в Большом Барьерном рифе. Так что он парень отчаянный, способен на многое. Теперь работает в горячих точках. Армейскую службу проходил в морском спецназе. Специализировался как подрывник-диверсант. Послужной список впечатляет?

– Во всяком случае, наводит на размышления. – Саблин кивнул.

– Тенденция, однако, – подтвердил Зиганиди.