Сергей Зверев - Мины по-флотски

– Да ну вас к черту! – в сердцах воскликнул он. – Решайте свои дела без меня. Я еще жить хочу.

Джон зашагал по улице к углу квартала.

– Я еще жить хочу. Хочу увидеть своих детей, внуков. Кэтрин, конечно, на роль жены не подходит. Это однозначно. А где мне выбирать? Работа, работа и еще раз работа! И под боком только одна Кэтрин! Такая же сумасшедшая, как и я сам. Ничего, кто-нибудь еще подвернется, и не хуже ее.

Джон завернул за угол. Желтое добитое такси резко выделялось на фоне сгоревших особняков. Таксист тут же выпрыгнул из-за руля, распахнул дверцу.

– Прошу. Я уж боялся, чтобы с вами чего-нибудь не случилось.

– А что может со мной случиться? – самонадеянно заявил Грифитс, усаживаясь на заднее сиденье такси. – В порт, пожалуйста.

Сидя за спиной шофера, Джон пересчитывал переданные ему деньги. Все сходилось до цента, этим людям можно было доверять, они не «кидали».

Грифитс закрыл саквояж. Такси доставило его в порт. Оператор вытащил пару купюр, протянул таксисту:

– Сдачи не надо.

Таксист сжимал сирийские фунты в руке и не верил своему счастью. Сегодня ему удалось заработать за день больше, чем он заработал за прошлый месяц. Он догнал пассажира. Джон уже был готов взойти на борт арендованной яхты.

– Возьмите мою визитку. Мобильная связь плохо работает. Зато по стационарному телефону вы всегда можете сказать моей жене, что вам нужно такси… – затараторил водитель.

– Спасибо. Я постараюсь еще не раз воспользоваться вашими услугами, – по-европейски корректно отреагировал на предложение Джон и направился к яхт-клубу, где по военным временам виднелось лишь с десяток судов.

Оператор дождался, пока такси отъедет, и лишь потом поднялся на борт яхты. Завел мотор, сбросил с тумбы швартовы. Плавсредство медленно заскользило по воде. Джон не расставался с саквояжем. Он одной рукой крутил штурвал, другой прижимал к боку драгоценную получку. Наконец ему удалось вывести яхту в открытое море. Джон выключил автопилот. Яхта пошла сама собой по заданному курсу. Если на пути встретится какой-нибудь объект, автоматика предостережет об опасности.

Джон спустился в каюту. Плюхнулся на двуспальную кровать. Вновь открыл саквояж. Тугие пачки банкнот никуда не исчезли. Они теперь были собственностью Джона.

– Милые… – погладил он их рукой. – Кэтрин, конечно, неплохая девчонка, но то, что мы делали с ней вместе, не имеет отношения к этому проекту. Тут только мой интерес, прости, дорогая.

Джон осмотрелся, куда на яхте можно припрятать заработанное. Его взгляд остановился на шкафчике с газовым баллоном.

– Вот уж куда не догадается заглянуть даже прожженная феминистка, так это в отсек с газовым баллоном. Все женщины, как, кстати, и животные, боятся огня.

Грифитс вытащил из саквояжа деньги, завернул их в полотенце и сунул за газовый баллон. После чего вышел на палубу и взял курс к плавучему госпиталю.

Сабах Диб крутил руль. Микроавтобус с красным полумесяцем на всех бортах, капоте, задней дверце и даже на крыше неторопливо катил по проселочной каменистой дороге. Красный полумесяц, принятый в мусульманских странах как знак, обозначающий медицинскую принадлежность транспорта, являлся оберегом от всяких бед. В воюющей Сирии неприкосновенностью пользовались лишь два вида машин. «Скорая помощь», что само собой разумеется, и такси. Легковые машины желтого цвета и с фонарем на крыше спокойно преодолевали все блокпосты, линии противостояния. Таксистов тоже не трогали, понимая, что, во-первых, человек просто зарабатывает деньги, во-вторых, должен же существовать в стране более-менее безопасный способ передвижения.

Николай Зиганиди и Катя Сабурова, одетые в белые халаты, сидели на носилках. Из всех стекол в салоне только одно было полностью прозрачным – не матовым.

– Кажется, что Саблин ошибается, – продолжала рассуждать Катя. – Мины сплавляют не в том месте.

– А как же компьютерный симулятор? – поинтересовался новороссийский грек.

– Любую компьютерную программу составляют люди, следовательно, симулятор не застрахован от ошибок.

– Маловероятно, – засомневался Зиганиди.

– Особенно это касается программ, моделирующих поведение воды, – продолжала Катя.

– Есть же вполне точная наука – гидравлика. Вот в соответствии с ее законами и была составлена программа-симулятор. Точно так же проектируют гидросооружения, в том числе и электростанции.

– Все хорошо с гидравликой, когда объемы воды относительно небольшие. Тогда ее законы подтверждаются. Это то же самое, как с ньютоновской физикой. Пока скорости небольшие, ее законы действуют, а стоит скорости стать сравнимой со скоростью света – они становятся бесполезными, больше не отражают реальности. Изменяется скорость течения времени, размеры. И вот тогда в действие вступает теория относительности Эйнштейна, приспособленная к этим изменениям. А пока еще никто не придумал своей «теории относительности» для больших масс воды. Например, законы гидравлики абсолютно бесполезны при расчетах океанических приливов и отливов. Одно время пытались составлять прогнозы, пользуясь ими, но ничего толкового из этого не вышло. Там, где расчет предсказывал подъем воды на три метра, на самом деле вода поднималась лишь на метр. Где приливов вроде бы вообще не должно быть, они доходят до десяти метров. Вот и пришлось возвращаться к старой практике, когда таблицы приливов и отливов составляют на основе житейского опыта. А это уже чистой воды шаманство, астрология и алхимия.